Читать «Герой того еще времени» онлайн - страница 110

– Ай, Славик, вот я и дождалась тебя, – сказала тетка и заплакала. Но плакала она недолго, и слезы сменились улыбкой. Когда были жив мой отец и тетка Мария, младшая сестра Параска терялась в тени их личностей. Сейчас она была одна, и я увидел, как она похожа на отца и как она красива, но при этом у нее был удивительно светлый лик. Да-да, – лик. Я не спутал слово, описывая выражение ее лица и весь облик – такой ясный и почти безгрешный.

– Что ж, гости дорогие, проходите в дом, – пригласила нас моя тетя.

Мы вошли в хату и увидели стол, который мог бы украсить свадьбу районного масштаба.

– Люба, я чувствую себя важным гостем, прибывшим на Украину установить двухсторонние отношения между нашими странами, – начал я гнать пургу.

– А что, – ответила Люба, – мы не можем, что ли, устроить праздник по поводу приезда брата на родину его предков?

– Небось, хрюшку замочили? – спросил я.

– Не только замочили, но и сделали эти ковбаси, кентюх…

– И все остальное великолепие, – перебила Любу моя жена.

– Гости дорогие, давайте за стол, – пригласила усаживаться тетка.

После долгого путешествия и всех перипетий дня это было как нельзя кстати. Все быстро разместились вокруг стола.

– Ну что, тетка, выпьешь с нами рюмочку?

– А что, Славику, и выпью.

И мы выпили за встречу, а потом за Юхима и всех родных, живых и ушедших. После третьей рюмки я сказал, что у меня сегодня концерт, и я объявляю мораторий на алкоголь. Гостей мои профессиональные проблемы мало интересовали, и веселье, разгоняемое Николой, поднималось в полный рост. Я уже расчехлил гитару и после пары песен, голосом провокатора произнес:

– Тетка, может, станцуешь? Утрешь нос молодым?

И Прасковья Ивановна, отодвинув стул, вышла в центр комнаты. Сказать, что она танцевала, было бы неверно. Двигались, словно крылья птицы, ее руки, глаза моей восьмидесятилетней тетки сияли, а ноги, обутые в тапочки, крепко стояли на полу, обозначая область ее танца. Все и всё замкнулось на нашей танцовщице, и она сорвала бурные аплодисменты.

– А если еще по рюмочке? – спросил я.

– А что? Можно и еще…

– Хватит провокаций, Малежик. Ща уволю, – прошипела моя жена.

И что вы думаете, я задушил этот прекрасный полет, этот восхитительный и упоительный танец. Не пришлось нам увидеть неограниченные возможности человеческого духа и тела.

Любовь, которая стимулировалась еще и алкоголем, создала какую-то удивительную атмосферу взаимопонимания, когда все начали чувствовать друг друга без слов. А время текло, и концерт, разрекламированный в округе Белоусовки сарафанным радио, неумолимо приближался. Наконец, дорогие гости встали из-за стола и направились к автомобилям, чтобы ехать в клуб. Николай вызвался подвезти Прасковью Ивановну.

А у клуба собралась уже приличная толпа, и все ждали, когда начнут запускать в зал. Люди были нарядными и праздничными. Почему-то вспомнилась старая притча, как король обкладывал плачущий народ все новыми и новыми налогами. Это продолжалось до тех пор, пока люди не перестали плакать и не начали петь и танцевать. И тогда король сказал: «У людей больше ничего нет, им нечего терять, поэтому они веселятся. Отмените мои новые указы». Я вспомнил свой разговор с Андреем, глядя на празднично-одетую публику. Мы вышли из своего лимузина, и публика зааплодировала.