Читать «Снег идет 100 лет...» онлайн - страница 18

А в другой части города в эти минуты в помещение придорожного пивняка заходит только что уволившийся по собственному желанию из полиции еще один персонаж, которого играет Ч. Бронсон. И мы понимаем, что хеппи-энд обеспечен, но все равно интересно, как они дойдут до места, где произойдет основная схватка героев. Место, выбранное для съемки этой сцены, удивительно напоминает железнодорожную станцию «Мытищи» Ярославского направления.

И вот актрисуля, не умеющая органично кричать, наш бабаеб и Бронсон, взявший след, встречаются на этой станции. Маньяк, почему-то опять голый, гонится за гражданкой актрисой, у которой постоянно сползает лямка воздушного платьишка. Причем у насильника в руках здоровенный нож. А у героя Бронсона парабеллум, думаю этак 38-го калибра. Девка орет, на этот раз уже в тему… Где господа пассажиры и встречающие, непонятно, потому что эта троица гоняет по лестницам и перронам в гордом одиночестве, и расстояние между ними все сокращается…

А в далекой московской квартире около стола, нарядно сервированного хрусталем и мельхиором, сидели, ожидая гостей и застолья, я, моя жена и наша хорошая подружка Наташа Тургенева. Мы с Натальей не заметили, как моя женушка успешно телепортировалась в лос-анджелевские Мытищи, как взгляд ее стал стеклянным и во время одного из воплей героя или героини моя благоверная, словно ниндзя, взлетела над диваном и над нами с жутким криком. С тем криком, который наверняка бы устроил режиссера из фильма в фильме, и удар ногой сверху обрушился на «стол на загляденье». Удар, звон посуды (кстати, вы не поверите, но ничего не разбилось), и Татьяна продолжила досматривать фильм, не вернувшись в реальность. А Наташа Тургенева тихо заплакала, встала из-за стола со словами:

– Ну вас на фиг, ребята, с вашим кино, – и со слезами на глазах пошла на кухню к Леньку.

IX

После подобных посиделок мы с Соколовым, пока наши женщины приводили квартиру в надлежащий вид, чаевничали и толковали о житье-бытье. Причем в основном говорил он, а я слушал. У меня в жизни все было более менее гладко, я стал известным артистом, обладавшим определенным запасом прочности как в творчестве, так и в бизнесе, если можно было так назвать то, чем я занимался. И мы говорили о стране, о тенденциях развития экономики и, как отдельное ее подразделение, обсуждалась «наша» музыка.

– Тебе хорошо, – говорил Серега, – ты сделал себе имя, и, как ни называй то, что ты и твои «Саквояжи» поете, тебе, это я вижу, нравится.

– Ну, знаешь, жизнь так быстро меняется, что все предусмотреть нельзя. Хотя, случись что, я смогу, как и прежде, с гитарой наперевес денег заработать.

– А что, тоже чувствуешь, что мертвечинкой-то попахивает? – ехидно спросил Соколов.

– Да нет, вроде как помещение проветриваю, а вообще тревога есть…