Читать «Американские дети играют с удовольствием, французские – по правилам, а русские – до победы. Лучшее из систем воспитания разных стран» онлайн - страница 39
Ольга Ивановна Маховская
У нас улыбаются редко.
Парадокс: приветливость американца компенсируется большой дистанцией между людьми. К этому приучают и детей. Счастье – это синоним бесконечной свободы выбора и права на личное принятие решений. Большая дистанция между людьми гарантирует сохранность частных владений, в том числе детских территорий.
Когда взрослые приходят в гости в семью, они не задают детям вопросы вроде: «А что это у тебя прыщи на лице?» или: «Ну что, ты уже целуешься с девочками?». Публичная оценка (критика!) внешности или поступков – слишком агрессивный способ нарушения границ «Я» ребенка.
Взрослые не заходят в детскую без стука. Поэтому на дверях американских детских нет замков. Договор – сильнее щеколды. Никто не будет рыться в вещах ребенка…
Чувство личной свободы зависит от количества решений, которые ребенок может принимать самостоятельно.
– Вы не боитесь распустить детей? Не слишком ли много свободы? – спросила я Шона, отца троих детей.
– Маленькие граждане живут в свободной стране. При одном условии: тот, кто принимает решения, тот и отвечает за них! Ответственность – серьезный кредит. В следующий раз могут не дать.
Индивидуализм препятствует глубоким привязанностям между людьми. «Сангвиническая модель» исключает отношения созависимости. Он может посочувствовать и помочь, локально, но горе мыкать с вами до конца дней сангвиник не согласится. Бесконечным может быть только счастье, а большое несчастье – это уже «инвалидность», признак неверной ориентации человека в мире.
– Способов стать счастливым – миллион. А стать несчастным только один – отказаться от самой возможности наслаждаться любовью и счастьем, – сказала мне журналистка Кирстен Бронс.
Несколько лет она провела в России. В девяностые ее носили на руках. Она сама восхищалась русскими мужчинами, их эмоциональностью, но с горечью заключала:
– Не верят они в счастье как процесс. Как только счастье накрывает, с ними паника, как будто пришел последний час. Что такого вы говорите своим сыновьям, что они шарахаются от счастливой возможности как черт от ладана?
Кирстен, которая собиралась найти на другом конце земли свое счастье, свить гнездо, родить самых счастливых на свете русско-американских детей, через десять лет работы и жизни в Москве так и уехала домой одна, с разбитым сердцем. Россия осталась в ее памяти страной, где нельзя быть счастливым в принципе, даже если ты хорошенькая, успешная американка…
Однажды она мне показала записную книжку, список контактов в России. Там было тысяч десять записей, не меньше. Я заглянула для сравнения в свою телефонную книгу: 37 контактов в США, большинство из которых я забыла бы, как только вернулась домой. У нас помнят только тех, с кем съели пуд соли.
У меня осталось впечатление, что сангвиник – широко ориентированная матрица с множеством опций. Как телефонная станция с неограниченными возможностями для краткосрочного соединения с любыми корреспондентами в любом конце мира. Не случайно
