Читать «Мария Стюарт, соперница Елизаветы» онлайн - страница 36

Екатерина долго не могла забеременеть, она обращалась к лекарям и магам, – ничто не помогало. Наконец, великий чародей Нострадамус дал ей дельный совет: она должна была каждое утро пить мочу мула и носить на нижней части живота навоз коровы, перемешанный с порошком оленьих рогов. Применив это средство, Екатерина обрела такую сильную способность к зачатию, что начала рожать детей одного за другим, в том числе родив двойню.

Частые роды состарили её и она сделалась более некрасивой, чем раньше. При французском дворе она была курицей среди павлинов; пока был жив её муж, Генрих Второй, её никто не замечал, а сам он проводил время с прекраснейшей Дианой де Пуатье, о которой я тебе уже говорила. После гибели Генриха – он погиб нелепо: на турнире щепка от копья попала ему в прорезь шлема, прямо в глаз, и пробила мозг, – Екатерина своими цепкими ручками захватила французский двор. Не имея достаточно ума, чтобы править как должно, она использовала известные мужские слабости: для того чтобы подчинить себе влиятельных мужчин, Екатерина обольщала их, – нет, нет, не сама, куда ей! – а с помощью своих фрейлин. Прости мне боже, но таких бесстыдных девиц мир ещё не видел! Куртизанки Венеции, известные своим крайним развратом и изощрённостью в плотской любви, должны были признать своё поражение перед фрейлинами моей свекрови. Они сопровождали её повсюду; когда она отправлялась для переговоров к кому-нибудь из своих противников, эти девицы ехали вместе с ней, верхом на белых иноходцах. Шляпы фрейлин были украшены великолепными перьями, – взлетая вверх и паря вслед за несущимися всадницами, они словно взывали к миру или войне…

Мой свёкор Генрих любил меня, как родную дочь; ещё не выйдя замуж за его сына, я уже жила на положении королевы. Заботясь о моём образовании, Генрих нанял для меня лучших учителей, – с ними я изучала французский, испанский, итальянский, древнегреческий языки и латынь, произведения античных и современных авторов. Я также научилась петь, играть на лютне и полюбила поэзию. Я уже рассказывала тебе, что мною восхищался Ронсар, из-за меня дрались на дуэлях.

Свекровь внешне относилась ко мне хорошо, всегда была приветлива и любезна, – однако в глубине души она терпеть меня не могла. Помню, как она сказала: «Нашей маленькой шотландской королеве стоит лишь улыбнуться, как все французские головы обращаются к ней». Да, все французские головы обращались ко мне! Если бы не преждевременная смерть моего мужа, кто знает… – вздохнула Мария. – А во что Екатерина превратила Францию! – продолжала она. – Эта прекрасная страна разорена, погибла, гражданская война скоро уничтожит остатки её населения. Екатерине нужно было всего лишь слушаться советов Гизов, опираться на Католическую Лигу, – и всё было бы замечательно! Французы – добрые католики и весёлые люди; сумрачная ересь Лютера и жестокие проповеди Кальвина одинаковы чужды им. Лишь такие сумасброды, как Генрих Наваррский, могли увлечься протестантскими бреднями. До чего же надо было довести не склонных к крайностям французов, чтобы они устроили эту страшную резню в ночь святого Варфоломея!