Читать «Зеленое золото» онлайн - страница 84

— Анне дома нет? — спросил немного погодя лесничий.

— Уехала дня на два в город. Не стал ее удерживать — она всю зиму просидела дома.

Сторожка сегодня казалась какой-то осиротевшей. Рассеянность лесничего не ускользнула от зоркого хозяина. Он вгляделся в гостя, который переворачивал на спину жуков. Занятно, конечно, наблюдать, как жук вытягивается, отгибает головку и, щелкнув блестящим панцирем, броском переворачивается на брюшко. Но не в первый же раз лесничий все это видит, чтобы сидеть так, забыв обо всем другом. Он, наверно, устал — должно быть, слишком много работает. Молодость! В молодости за один год хочется перевернуть все на свете, все обновить. Поживи лет шестьдесят, тогда научишься шагать неторопливо, но уверенно…

Наконец Реммельгас поднялся и сказал:

— Ну что ж, пойду… Передайте привет Анне, когда вернется…

— Передам, — ответил Нугис. — А как же с посадками, с севом? Можно начинать?

— Ждать помощи со стороны не будешь?

— Какая там помощь… Кадровые рабочие у меня есть, позову еще их жен да ребят.

Лесничий кивнул, и на том их разговор кончился.

За всеми подобными делами Реммельгас не забывал и об осушении почвы. Каждый вечер он расстилал на столе карты, планы и проекты осушения туликсаареских земель. Он собрал все это в волостном и уездном исполкоме и теперь пытался составить по ним общую картину масштаба работ. Все измерения и вычисления приводили к тому, чего Реммельгас так боялся, — к углублению реки Куллиару, без которого дренажная сеть не дала бы ощутимого эффекта ни в лесу, ни на колхозных полях.

Да, в старых проектах было много промахов и чисто технических и принципиальных. В них вопрос решался мелко, поверхностно: углубление малой излучины считалось всего-навсего желательным, но не таким уж необходимым, а что до большой излучины, так о ней ничего не говорилось. Была запланирована лишь одна магистральная канава. Если она и помогла бы, то разве только деревне Туликсааре. А поля и луга колхозов «Вперед» и «Свобода»? А заболоченные леса, где еще можно спасти деревья от гниения и отвоевать площадь для лесопосадок? Предполагалось осушить две тысячи гектаров, но даже и это скромное намерение так и осталось на бумаге. А Реммельгас подсчитал, что надо осушить по крайней мере одиннадцать тысяч гектаров. Эта цель была посерьезней, чем у буржуазных мелиораторов, и за нее стоило бороться.

Но уже имелись расчеты и по углублению большой излучины, составленные в советское время, и Реммельгас тоже получил их в уездном исполкоме. Сделаны они были тщательно, и размах работ получался не таким уж устрашающим. Только надо было бы проверить все на месте самому.

И как-то он позвонил ранним утром объездчику Питкасте: будьте, мол, дома, я к вам зайду и мы пойдем вместе промерять глубину реки. Из телефонной трубки послышалось неопределенное бормотание, затем было сказано что-то о человекоубийстве и наконец произнесено более разборчиво:

— Ладно, заходите…

Дом объездчика находился в середине петли, образуемой малой излучиной. Захватив измерительный инструмент, они сначала направились к мельнице, а оттуда вниз по течению к станции Куллиару. На Питкасте была зеленая шляпа с широкими обвисшими полями, болотные сапоги выше колен и легкое полотняное пальто. Он скорей производил впечатление рыбака, чем объездчика. Нехотя расставшись с домашним уютом, он уже забыл о своем недовольстве и весело шагал вдоль берега, оставляя на росистой, отливавшей серебром траве две широкие полосы темных следов. Утро было свежим и радостным, и таким же веселым и беззаботным было настроение Питкасте. Он рассказывал, какую длинную-предлинную щуку он выудил вон в том бочаге, какого большого налима он ухватил за жабры вон под тем камнем. Он отлично помнил, какая в каком месте глубина реки, и Реммельгас не только удивлялся этому, но и молча упрекал себя за то, что до сих пор не обращался к столь осведомленному человеку.