Читать «Зеленое золото» онлайн - страница 38

— Ну, Осмус, разве я не говорил тебе? — шепнул Питкасте. — В самый раз тебе спеть: «Ох, трудны мои денечки!..»

Осмус поднялся. Он тоже ждал этого разговора и подготовил свои возражения. Не впервой ему было уговаривать людей и добиваться от них своего. Слава богу, у него всегда хватало влиятельности, чтоб скрутить любого. Но этот юнец выбил-таки у него из-под ног почву. Как-то противно себя чувствуешь под взглядами этих любопытствующих и злорадствующих лесников. И почему-то все заранее придуманные доводы разлетелись по сторонам, как испуганные тетерки.

Опершись обеими руками о стол, он сказал таким тихим, необычным для себя голосом:

— Еще раз предлагаю, товарищ Реммельгас, сначала обсудить этот вопрос вдвоем, обсудить основательно и по-деловому…

— Но почему? Мой план ясен, понятен, прост. Правда, от нас, работников лесничества, он потребует дополнительных усилий, ведь нам придется делать всю уже проделанную работу заново: ходить по лесу, размечать, оценивать. Но мы с этим справимся.

— А почему не примириться с планировкой Питкасте? За один год ничего не случится. — На лбу Осмуса вздулись жилы, нелегко ему было столько времени себя обуздывать. — Зачем вам все эти дополнительные хлопоты, о которых вы говорите? Лес не заяц, он от нас не убежит, еще успеем снять его и у Кяанис-озера, и на Каарнамяэ. К чему спешить с новшествами?

И, вновь обретя уверенность, Осмус улыбнулся и добавил как бы вскользь:

— Слава тоже не заяц, не убежит и она.

Реммельгас сделал вид, что не заметил этой шпильки, — не хватало еще в присутствии стольких людей обмениваться колкостями. Обойдя стол, он подошел к окну, поднял штору и, отступив в сторону, сказал:

— Поглядите на улицу, товарищ Осмус, что вы там видите?

Осмус почуял подвох, но в чем он заключался, не понял. И, пожав плечами, равнодушно бросил:

— Ничего.

— Посмотрите внимательно.

Осмус приблизился к окну. Жеребец бил копытом землю и топтал вожжи — следовало бы пойти и поднять их… Но что же имеет в виду Реммельгас? Торчат кусты сирени и жасмина. Уже прояснилось. В облаках появились разрывы, в которых видны кусочки светло-синего неба. Жаворонок, словно кем-то подброшенный, отвесно взмыл вверх и пронзительно зазвенел.

Осмус перевел взгляд дальше и вдруг понял, что имеет в виду Реммельгас: он увидел дорогу, огибавшую лесничество, а за дорогой огромную бескрайнюю пустошь. Хотя конца ее не было видно, Осмус знал, что она доходила до самой железной дороги и даже продолжалась по ту сторону. Всюду, куда хватал взгляд, почти ничего, кроме пней. Правда, одинокие елочки, придавленные когда-то при валке леса, уже выпрямились и расправили ветки, но более поздний молодняк, посеянный ветром, безжалостно заглушался бурно разросшимся ивняком и ольшаником.

— Так скажите нам, что вы видите, — вновь насел Реммельгас.

— Вырубку, — буркнул Осмус, разозлясь на то, что позволил лесничему подловить себя.

— Тут была прекрасная роща.

— Ее вырубили уже в сорок четвертом году, я тогда еще не заведовал лесопунктом, — поспешно возразил Осмус.