Читать «Патриарх Тихон» онлайн - страница 32

За труды во славу Отечества в 1916 году император Николай II пожаловал архиепископу Тихону бриллиантовый крест для ношения на клобуке.

На время мировой войны падает и присутствие владыки Тихона в Святейшем Синоде, куда он и раньше неоднократно вызывался из Северо-Американской и Ярославской епархий и где снискал себе уважение среди иерархов Российской Православной Церкви.

К осени 1916 года тяготы войны остро ощутило все население России: полтора миллиона убитых, четыре миллиона пленных, призвано в армию еще около пятнадцати миллионов новобранцев. Были, конечно, и радостные вести и надежды: наладилось сносное снабжение армии, перестроенная на военный лад промышленность утолила «снарядный голод», союзники признали притязания России на Константинополь и проливы Босфор и Дарданеллы, которые должны были отойти к ней по окончании войны. На март 1917 года намечалось решающее наступление на фронте, которое должно было закончиться победным шествием на Берлин.

Наступил 1917 год…

СЕМНАДЦАТЫЙ ГОД

Вряд ли москвичи когда-нибудь с таким упоением судачили о политике, как в 1917 году. Да и можно ли не порассуждать, когда настали времена похлеще Смутного, мир вот-вот перевернется, и, глядишь, кому-нибудь выгода будет, тут не упустить бы планиды.

Первым делом до Москвы докатился из Петрограда слух, что вот кончится зима — и на всех союзных фронтах перейдут в наступление. Так что жди к осени русских в Берлине. Москвичи от хорошей вести, конечно, приосанились и наговорили ворох патриотических речей. Но вскоре пришла иная весть: что в Петрограде хлеба нет, что там революция и все министры арестованы. Ну, арестованы, и ладно, мало ли господ проворовываются. Да и хлеб подвезут, надо только с железнодорожниками построже быть. А вот что поистине потрясло жителей Первопрестольной, привыкших короновать у себя государей, так это отречение от престола императора Николая II. С ужасом спрашивали друг друга: что же теперь будет? Ведь всегда были цари… Но многие радовались, опьяненные свободой. Повсюду мелькали красные банты, красные флаги, красные полотнища. Срывали царские портреты, распевали про императора скабрезные куплеты.

Один кричит:

— Марсельезу! Марсельезу!

Другой, несмотря на пост:

— Христос воскресе!

Третий затянул многолетие Временному правительству.

Лишь протодиакон в церкви плачет, читая народу последний манифест императора. Да офицер с пустым рукавом обескуражен:

— Что же такое? Две было святыни — Бог и царь. Одной не стало… Пойду пьянствовать.