Читать «Демагоги, пастухи и герои» онлайн - страница 117
Сергей Сакадынский
38. Когда пиратов вывели на главную площадь Гамбурга, чтобы прилюдно обезглавить, Штёртебеккер попросил выстроить их всех в шеренгу вдоль эшафота, а потом предложил бургомистру заключить пари. Суть пари заключалась в следующем: если после того, как ему отрубят голову, Штёртебеккеру удастся встать с колен и пробежать вдоль шеренги пиратов, то все, мимо кого он сумеет пройти, будут помилованы. Бургомистр согласился, не веря в то, что это в принципе возможно. Как гласит легенда, обезглавленный Штёртебеккер прошёл мимо одиннадцати пиратов и упал лишь тогда, когда один из стражников подставил ему подножку.
39. «…этот знаменитый дар, вознаграждение за девственность, равнялся четвертой части состояния мужа. Некоторые предусмотрительные девушки, однако, оговаривали досрочное вручение подарка, которого, как им хорошо известно, они не заслуживали» – (Гиббон, гл. XXXI).
40. История успеха Оды Нобунаги началась с победы при Окэхадзама над пятикратно превосходящей его отряд армией Имагавы Ёсимото, который вторгся в провинцию Овари, оказавшуюся волею случая на его пути к японской столице.
41. Хатамото – личная гвардия военачальника или сёгуна.
Заключение. Ностальгия о Герое
Современное общество не изобрело ничего принципиально нового – всё, что составляет его инфраструктуру сегодня – общественно-политические и экономические институты, социальная иерархия и механизмы социального взаимодействия – существовало всегда, возможно, в несколько видоизменённых формах, но, тем не менее, формы эти имели то же самое содержание. Поэтому легенды о «золотом веке» всего лишь легенды, воспоминание о том доисторическом времени, когда проточеловек, ещё только будущий homo sapiens, в своём тропическом раю вкушал плоды беззаботной жизни на лоне природы.
Древние люди были свободны и независимы, потому что у них ничего не было. Кроме потребности выжить. А для того, чтобы выжить, они должны были сообща добывать средства к существованию. В те времена наивной простоты люди не гнушались труда; труду Гесиод посвятил свою основную поэму «Труды и дни». Труд стал неизбежным условием для смертных, с тех пор как боги похитили у них тайну легкой жизни; и похвальное «соревнование», которое господствует в мире, ставит себе целью побудить их к этим трудам.
Сам поэт указывает на это своему брату, как на долг жизни. «Боги и люди,– говорит он, – равно ненавидят того, кто живет бездельником, как трутень без жала, который, сам ничего не делая, пожирает труды пчел. Работая, ты станешь более милым и для бессмертных и для людей, так как они ненавидят ленивцев. В труде нет позора, он только в безделье». Коллективный труд на благо коллектива – вот настоящий и единственный смысл «золотого века».
Однако уже во времена Гесиода дело обстояло совершенно иначе. Мы видим как в течении небольшого по историческим меркам периода времени происходят колоссальные метаморфозы в системе социальных отношений. Появляются сначала единицы, а затем целые касты благородных, для которых труд – сначала физический, а затем и труд вообще, – абсолютно чужд. Труд перестаёт быть общественно важным и всеобщим занятием. Более того – он становится наказанием.
