Читать «Исповедь махрового реакционера» онлайн - страница 89

А. ВЕНЕДИКТОВ: Да.

Ж. АЛФЕРОВ: …нужно просто работать и не нужно разрушать структуру.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Жорес Иванович, с каждым словом можно согласиться, кроме одного. Вот вы говорите, так было. Мир изменился, технологии изменились. И вы сами говорите: мы должны это делать. Но не делала же это Академия наук, правда?

Ж. АЛФЕРОВ: Простите, извините, извините, значит, Академия наук…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Ну, руководство. А то мы говорим, Академия…

Ж. АЛФЕРОВ: Нет, Академия наук в этом не виновата.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Так.

Ж. АЛФЕРОВ: Если говорить об эффективности, то по индексу цитирования, по публикуемым работам, количеству публикуемых работ, Российская академия наук – по-прежнему лучшая организация страны. И она на третьем месте после CNRS французского, Китайской Академии, российская на третьем месте по числу.

А. ВЕНЕДИКТОВ: Но вы говорили о новых вызовах, вы сами говорили…

Ж. АЛФЕРОВ: Новые вызовы в целом ряде наших институтов: Георгий Павлович Георгиев в области исследования клетки, в Физико-техническом институте в области исследований астрофизических и полупроводниковых технологий. У меня в Академическом университете одна из лучших в Европе лабораторий молекулярной эпитаксии, технологической основы сегодня и полупроводниковой электроники, и… Теперь, простите, для этого нужно, чтобы руководство страны понимало, и вкладывало соответствующие средства, и реагировало на наши предложения. К сожалению, это происходит крайне редко. И смысл моих заявлений в том, что основная проблема – невостребованность наших научных результатов. Вы знаете, какая была реакция – я не говорю о том, что закон с огромным количеством нарушений внесен, что он должен был рассматриваться минимум 60 дней, что нарушена масса инструкций правительства по представлению этих законов. Вот – раз, быстрей все. Я говорю о другом. Вы знаете, первая реакция… у меня много учеников, в том числе работавших за рубежом, некоторые вернулись, увидели: можно что-то сделать здесь. Мне сейчас два из них звонят и говорят: «Жорес Иванович, мы уезжаем. Сейчас много поедет, и возникнет большая конкуренция на Западе, нам нужно вернуться назад и занять свои места там».

Теперь следующая вещь. Понимаете, и в научном сообществе, конечно, произошли изменения. Когда… они хорошие, нормальные научные работники, скажем, Миша Гельфанд, Северинов, но они смотрят на индекс цитирования, на условия работы просто научного сотрудника. Я говорю о другом: есть задачи возрождения экономического, технологического могущества страны, и они решаются не индексом цитирования.

А. ВЕНЕДИКТОВ: В этой связи: и что делать? Что вы предлагаете? Вот сейчас принят закон во втором чтении. Вот сейчас, вот сегодня мы знаем, закон принят во втором чтении, мы знаем позицию правительства, мы знаем позицию президента, который сделал это публично…

Ж. АЛФЕРОВ: Либо отозвать его…

А. ВЕНЕДИКТОВ: Так.

Ж. АЛФЕРОВ: У президента, правда, есть еще замечательная возможность, встретившись еще со многими и увидев реальные изменения, не подписать закон, когда он будет принят (смеется).