Читать «Исторические драмы Ибсена» онлайн - страница 3

Мрачный колоритъ сѣверной природы усиливаетъ суровость драмы. Холодомъ вѣетъ отъ этихъ характеровъ, сильныхъ, не знающихъ смиренія, уступчивости, еще не тронутыхъ духомъ «Свѣтлаго Бога», какъ называетъ Сигурдъ христіанство. Въминуту смерти онъ признается, что сталъ христіаниномъ, но въ развитіи дѣйствія его христіанство не играетъ никакой роли. Только въ послѣдній моментъ выступаетъ оно на сцену, чтобы раздѣлить и по смерти, по мнѣнію Сигурда, его душу отъ души язычницы Іордисъ. Ибсенъ, до страсти любящій символы, какъ бы желаетъ отмѣтить, что съ принятіемъ христіанства норманны утратили исконную доблесть, свой неудержимый порывъ въ невѣдомую даль. Іордисъ – олицетвореніе этого духа, и когда между нею и Сигурдомъ становится «Свѣтлый Богъ», она оставляетъ своего возлюбленнаго теперь уже навсегда и уносится съ своей обидой въ бездонный мракъ, увлекаемая валькиріями.

Въ своихъ драмахъ онъ отводитъ оффиціальнымъ представителямъ «Свѣтлаго Бога» довольно странную, двусмысленную роль, какъ, напр., въ «Привидѣніяхъ» добродушному пастору, постоянно мятущемуся между велѣніями религіи и требованіями жизни. Въ драмѣ «Претенденты на корону» епископъ является представителемъ скептицизма, раздувающимъ раздоры. Онъ постоянно возбуждаетъ сомнѣнія въ душѣ мятежнаго Ярда Скуле въ правильности набранія короля Гакона. Какъ въ большей части произведеній Ибсена, этотъ епископъ только символъ врожденной человѣку двойственности, но для Ибсена характерно, что онъ олицетворилъ ее въ представителѣ религіи, которая, напротивъ, умиротворяетъ вѣчную борьбу духа.

Послѣ «Сѣверныхъ богатырей», въ циклѣ историческихъ драмъ «Претенденты на корону» самая значительная по содержанію, хотя въ художественномъ отношеніи она далеко уступаетъ первой. Прежде всего она страшно растянута, съ массою вводныхъ лицъ, имѣющихъ лишь побочное значеніе, что усложняетъ дѣйствіе и запутываетъ читателя. Разница между обѣими драмами до того велика, что ихъ было бы трудно приписать одному автору, если бы не отдѣльныя сцены и характеры, которые сдѣлали бы честь Шекспиру. Въ общемъ, однако, это по художественности слабая вещь, какъ, впрочемъ, и всѣ тѣ произведенія Ибсена, въ которыхъ тенденція заслоняетъ все, сковывая автора и лишая его необходимой для художника свободы. По слабости съ «Претендентами» можетъ сравняться только «Брандъ», мистическая драма, странная и двусмысленная, въ которой художникъ цѣликомъ отсутствуетъ, вытѣсненный проповѣдникомъ. Для поклонниковъ теоріи чистаго искусства эти слабыя вещи Ибсена могутъ служить превосходнымъ аргументомъ въ доказательство того, что даже такой сильный художественный талантъ, какъ Ибсена, измѣняетъ, когда его сковываютъ тенденціей.