Читать «Удивительные приключения барона Мюнхгаузена» онлайн - страница 48

Мы пристали к берегу. Как выяснилось, весь остров представлял собой большой сыр. Возможно, мы даже не заметили бы этого, если бы не одно обстоятельство, открывшее нам истину. Дело в том, что у нас на корабле находился матрос, отроду испытывавший отвращение к сыру. Не успел он ступить на берег, как упал в обморок. Придя в сознание, он стал умолять, чтобы у него из-под ног убрали сыр. Когда мы повнимательней пригляделись, то обнаружили, что матрос совершенно прав: весь остров, как уже было сказано, представлял собой один огромный сыр.

Местные жители питались главным образом этим сыром и сколько бы его за день ни поели – за ночь опять прибавлялось столько же. Мы увидели множество виноградных лоз с прекрасным крупным виноградом. Стоило надавить виноградину – из нее вытекало одно только молоко.

Жители были стройные, красивые существа, большей частью ростом в девять футов. У них было по три ноги и по одной руке. У взрослых на лбу вырастал рог, которым они очень ловко пользовались. Они устраивали состязания в беге по поверхности молочного моря и разгуливали по ней, не погружаясь, так же свободно, как мы по лужайке.

На этом острове, или на этом сыре, росло много злаков, колосья которых походили на трюфели. В них помещались хлебы, вполне готовые и пригодные для еды. Разгуливая по сырному острову, мы обнаружили семь молочных рек и две винные.

После шестнадцатидневного пути мы добрались до берега, расположенного напротив того, к которому пристали. Здесь мы нашли целую полосу дозревшего синего сыра, который обычно так расхваливают настоящие любители. В нем не водится, однако, червей, а на его поверхности растут чудесные фруктовые деревья вроде персиковых, абрикосовых и всевозможные другие, неведомые нам. На этих необычайно высоких деревьях было множество птичьих гнезд. Среди ряда других нам бросилось в глаза гнездо зимородка, которое в окружности в пять раз превосходило купол собора святого Павла в Лондоне. Оно было искусно сплетено из огромных деревьев, и в нем лежало подождите-ка, я хочу быть совершенно точным – по меньшей мере пятьсот яиц, и каждое было величиной с добрый оксгофт. Птенцов мы могли не только разглядеть, но и услышать их свист. Нам с величайшим трудом удалось разбить одно из таких яиц, и из него вылупился юный, еще голый птенчик, значительно превосходивший размерами двадцать взрослых коршунов.

Едва мы успели выпустить птенчика на свободу, как внезапно на нас налетел зимородок-отец. Он подцепил когтем нашего капитана, взвился с ним на милю в вышину и, избив крыльями, швырнул в море.

Все голландцы плавают, как крысы. Капитан вскоре снова оказался с нами, и мы вернулись к себе на корабль.

Мы возвращались, однако, не по прежней дороге и встретили поэтому еще много разных удивительных вещей. Между прочим, нам удалось подстрелить двух диких быков, у которых было только по одному рогу, и рог этот рос у них во лбу, между глаз. Потом мы пожалели, что убили их. Как выяснилось, жители острова приручают этих быков и пользуются ими, как мы пользуемся лошадьми, – для езды верхом и в телеге. Мясо их, как нам говорили, очень вкусное, но народ, питающийся только сыром и молоком, совершенно в нем не нуждается.