Читать «Царство. 1955–1957» онлайн - страница 326
Александр Леонидович Струев
— Куда прешь?! Животное погубил! — прокричал Никита Сергеевич. — Тебя кто ездить учил?!
— Простите, Никита Сергеевич! — пробормотал шофер.
— Изувер!
От собаки осталась раскуроченное кровавое тело.
— Бежала себе псина, никого не трогала! — сокрушался Хрущев. — Видишь, дура на дороге, так пропусти! Нет, бл…, давит! А если б человек выбежал, тоже б убил?!
Водитель пристыженно жался к рулю.
— То ракеты взрываются, то собак давят! — негодовал Никита Сергеевич.
Вечером Хрущева навестил Микоян, принес новые виды мороженого, хвастался.
— Ты, Анастас, точно помешался на мороженом!
— Чего на мороженом? В тот раз рыбные консервы приносил, карпа в томате пробовали и печень трески, забыл?
— Помню.
— Ты еще хвалил.
— Хвалил, и сейчас говорю — хорошие консервы.
— Теперь мороженое пробуй.
— Не буду, кусок в горло не лезет!
Микоян, тем не менее, стал выкладывать из сумки-холодильника эскимо, рожки, вафельные стаканчики и совершенно новый вид — крем-брюле.
— Давай, Никита, покушаем!
Продолжая хмуриться, Хрущев сел за стол.
— То у нас, Анастас, ракеты не летят, то дураки собак давят!
— Про ракету слышал. На-ка, вот это, с орешками! — протянул завернутый в фольгу брикетик Микоян.
Хрущев ел без удовольствия.
— И еще Жуков задолбал!
Анастас Иванович вскинул голову:
— Жуков?
— Ходит, долдонит про памятник солдату-победителю, словно мы его делать не желаем, будто не любим нашего солдата, наш народ!
— Это он делает, чтобы Жукова больше любили, — определил Микоян.
— А нас не любили! — добавил Никита Сергеевич. — К Булганину насмерть пристал.
— Памятник такой, безусловно, нужен, — проговорил Микоян.
— Нужен, да, но без Жукова, без его замашек на главенствующую роль! Он хочет поставить не один памятник, а целое множество; в Москве, в Подмосковье, в Ленинграде, в Сталинграде, Севастополе, Одессе!
— Оформим решением Президиума и дадим в печать, — заключил Анастас Иванович. — Потихоньку делать начнем.
— Жуков, Анастас, прямо шашкой машет! Помнишь, как в Женеве он крылья распушил?
— Когда?
— Когда с Эйзенхауэром встречался.
— Польза-то вышла.
— Вышла, да только потом каким павлином пошел, самого Эйзенхауэра поджал!
— Не так уж и поджал. Потом, они оба в войну командовали, поэтому и говорили как друзья.
— Ты, Анастас, всей моей тревоги не понимаешь!
— Все я понимаю, успокойся!
— А как он о сокращении срока службы в армии трещит? Сам кричал — не сокращать, не трогать, а теперь другую песню завел — точно подменили! Все тот же хитрый расчет в голове!
— Не преувеличивай, он военный, а военные прямолинейны и настырны. Лучше про мороженое скажи: что, нравится?
Хрущев уставился на Микояна, глаза его повеселели.
— Иди в пень со своим мороженым!
— Нам надо больше положительных эмоций получать, а не дуться! — заулыбался Анастас Иванович.