Читать «Царство. 1955–1957» онлайн - страница 15

— Ну как не можем сделать, не понимаю! — подскочил с места Хрущев. — Тогда красть надо!

— Ишь какой быстрый! Пойди, укради! Самолет не шапка. В прошлом году в районе Северной Монголии американец ё…нулся, так мы его по кусочкам собрали и Туполеву отдали.

— Туполев головастый, с лету схватывает. Когда он под арестом сидел, взглянув на модель, мог сказать, полетит самолет или нет!

— Ученых Сталин выдрессировал.

— Ученых! Он и нас, Коля, выдрессировал!

— А Васька там как?

— Снова закрыли. Нажрался в Барвихе и на чем свет стоит власть ругал.

— Я б за это не сажал.

— А что, по головке гладить? Сколько просидел, а ума не прибавилось! Я к нему и Светлану посылал — все пустое!

— Жалко парня.

— Полина Семеновна мужу нажаловалась. Вячеслав взбеленился — в тюрьму, в тюрьму! Пока тебя председателем правительства не назначили, я смолчал. А взбунтовался бы, и тебя, Коля, могли в последний момент не утвердить, все б переиграли. Маленков сейчас каждый день возле Молотова круги выписывает. Ручной стал.

— Жалко Ваську. Дурак несмышленый!

— Девку какую-то изнасиловал.

— Хоть до девки добрался!

8 февраля, вторник

Газеты опубликовали Указ Президиума Верховного Совета о назначении на должность председателя Совета министров СССР, Маршала Советского Союза Николая Александровича Булганина. В Указе говорилось, что Георгий Максимилианович Маленков ушел с поста председателя правительства по собственному желанию, в связи с резким ухудшением здоровья. Именно из-за слабого здоровья он должным образом не справлялся с возложенными на него обязанностями. Другим Указом товарища Маленкова назначили заместителем председателя Совмина и министром строительства электростанций. Георгий Максимилианович по-прежнему оставался в высшем органе управления страной — Президиуме Центрального Комитета. Газеты пестрели портретами Булганина и приводили его биографию.

— Какой все-таки товарищ Булганин красивый! — разложив на столе «Известия», любовалась буфетчица Нюра. — Как он мне нравится!

Лида исподлобья взглянула на подругу, она мыла посуду.

— Маленков — тот умный был.

— А Булганин какой?

— Не знаю, он военный.

— И что?! — с неудовольствием нахмурилась Нюра.

— Маленков зарплату поднял, налоги с крестьян снял, за что его турнули? — продолжала подавальщица.

— Потому что не справлялся, газеты читай!

Лида домыла посуду и, обтерев вафельным полотенцем руки, с долгим вздохом опустилась на стул.

— Мне, Нюрка, что твой Булганин, что Маленков — оба по барабану, лишь бы не трогали. Давай чай пить!

Нюра достала варенье, Лида расставила чашки, порезала хлеб и колбасу. За два года горкомовский спецбуфет стал жить богаче.

Подруги поели и теперь лениво сидели, глядя друг на друга. Нюра растолстела.

— Колька, брат, приезжал, — сказала Лида. — Все такой же деревенский, неотесанный.

— У меня братьев не осталось, все на фронте сгинули, — грустно отозвалась Нюра.

Лида подобрала со стола крошки и сунула в рот: не забыла, что такое голод.

— Когда в деревне жила, такие со мной странные вещи творились, аж вспоминать страшно! — неожиданно сказала она.