Читать «Сократите меня, Владимир Семенович!» онлайн - страница 7

Чтобы разбавить женский коллектив, зовём травматолога. Он с энтузиазмом принимается за торт, но почуяв напряжение с нашей стороны, спохватывается и сквозь зубы цедит поздравление.

Мы с сёстрами переглядываемся и вздыхаем. Интересно, какой женоненавистник придумал этот день, в который каждая одинокая женщина чувствует себя одинокой вдвойне, а счастливая – такой же счастливой, как остальные триста шестьдесят четыре дня в году, не больше и не меньше.

Все собравшиеся за столом – медики, а значит, разговор быстро переходит на профессиональные темы. Начинается нытьё о том, что врачи – единственная категория людей, работающая в условиях презумпции виновности, и как это тяжело.

Это возвращает меня к мысли, что профессию пора менять, пока не посадили или не вчинили миллионный иск.

Обычно схлопотать жалобу на себя ничего не стоит. Для этого достаточно нарваться на психопата с манией сутяжничества, всю остальную работу сделает он сам.

Но сегодня, как назло, идут только милые люди, настолько вежливые и доброжелательные, что меня это пугает. Может быть, я в параллельной вселенной?

Дежурные врачи часто сталкиваются с категорией людей, считающих себя умнее всех. Вместо того чтобы идти со своими хворями в поликлинику, они предпочитают являться в экстренную службу, выбирая для этого время в районе двух-трех часов ночи, когда, по их расчётам, в приёмнике меньше всего народу. Когда врач предлагает им обратиться в поликлинику, начинается зловонная риторика: «Вы отказываете мне в помощи?», «А если я умирать буду?», «Мы на вас налоги платим» и прочее в том же духе. К сожалению, понять, насколько серьезно состояние гражданина, возможно только после полноценного осмотра, а раз уж он проведён, то мне лично проще назначить лечение, чем тратить нервы, доказывая, что жизни человека ничего не угрожает и ему следует обращаться в поликлинику.

Ну а сегодня подобный любитель быстрого обслуживания пусть только сунется! Я его в такую поликлинику отправлю!

А когда он заведёт свою оригинальную песнь шантажа, лично дам ручку и бумагу и покажу, где у нас висит «ящик доверия» – выдержанный в светло-голубых тонах опечатанный железный короб с прорезью, куда граждане могут опускать свои анонимные и не очень доносы, разработка средневековой инквизиции и НКВД.

Вдруг приходит в голову, что целителям прежних времён приходилось ещё круче. Их вообще по жалобам граждан жгли на костре, так что нам, в общем, жаловаться грех.

После пациента с почечной коликой возникает вполне подходящий клинический случай. Плотный мужчина средних лет с номенклатурными щёчками и властным взглядом наверняка не привык к отказам.

– Завтра обратитесь в поликлинику, – говорю я хмуро, глядя на суточную рану предплечья, и инстинктивно пригибаю голову, готовясь к буре негодования. Формально я совершенно права, швы на рану накладываются только в первые шесть часов, а то, что он не мог выехать с дачи, это, ей-богу, не моя проблема.

– Спасибо, доктор, – голос пациента звучит неожиданно мирно.

Да что ж за день сегодня такой?

– Вы поняли? – уточняю я на всякий случай. – Сейчас я не буду оказывать вам помощь.