Читать «Купола» онлайн - страница 19

Оставалась только надежда, что «как-нибудь разберутся», что долго всё это не продержится.

Надя, как и все дети, со страхом услышали ещё одно новое слово – «переворот». Потом узнали, что теперь есть Белая армия и Красная армия. Белая армия – за царя, Красная армия против царя, и где-то они сражаются совсем близко.

– Господи! – говорила Кока, – Брат на брата, сын на отца – видно, наступает последнее время!

Позднее Надя узнала, что в городе готовилось белогвардейское восстание под руководством полковника Сахарова, но было раскрыто и подавлено. Она была потрясена рассказами о расстреле троих его участников. Один из них погиб по ошибке: фамилия его и инициалы совпадали с действительным участником восстания, который сумел скрыться. Кругом шла борьба жестокая.

В жизни семьи Нади, как в капле воды отразились судьбоносные, разрушительные штормовые перемены.

Необыкновенно радостным событием в доме, после перемен, было возвращение домой из плена дяди Георгия. Это было ноябрьским днём. Надя помнила этот день. Кока, увидев сына, была так растрогана, что не могла вымолвить ни слова, слёзы хлынули из глаз, она побежала в свою комнату к образам.

Папа вышел навстречу, крестился, стоял как вкопанный.

Хотя Надя видела только фотографию дяди Георгия, она его сразу узнала: он очень походил на дядю Валентина, только ярче горели глаза. Казалось, он знал и испытал что-то большее, чем его братья. Сразу вспомнился тот горячий шёпот Коки перед образами: «Господи, спаси Егореньку!», когда она, ещё совсем маленькой, засыпая в постели, слышала наполненные горькими слезами мольбы своей бабушки.

Надя тогда ни капельки не сомневалась, что Бог может не услышать или не спасти её дядю от беды.

Какой-то внутренней детской интуицией Наденька почувствовала, что это – самый любимый сын её бабушки.

При всеобщей радости, в глазах встретившихся было некоторое замешательство. Не сразу нашлись подходящие слова. Каждый сдерживал своё, накопленное переменами.

Петр Александрович первый задал самый важный вопрос:

– Ну что, Егор? Как ты пережил этот плен?

Георгий Александрович ответил как бы нехотя:

– Вроде и надо радоваться, домой вернулся, но на душе тревога.

– Почему же, сынок?

– Не знаю, маменька. Чувствую, что скоро разорят наше гнездо.

– Чем же прогневали мы Его?

– Не умеем защитить себя. И плен… Хотя и унижает, но самое главное. не в этом, потому что в стране враги внутри, а не на границе.

– Сроду на Руси враги кругом, но стоит Святая.

– Жестокость и враньё.

– Но не может же власть идти против народа.

– Самое страшное не знаем. Почему мы с вами «лишенцы»? Всё ведь отдали. И если всё будет хорошо, то жалеть не будем.

– Все образуется, – успокаивала Кока.

– Не образуется. Мы им не нужны. Нам объявлена война жестокая, насмерть.

– Что же это?

– Им нужны другие люди.

– Какие?

– Во всяком случае, не такие добрые, как ты, Петруша.