Читать «Две Библии – два пути» онлайн - страница 21

Нужен был новый перевод, ибо, как не скрывая, признаются сами еврейские историки, «прежний греческий перевод, составленный в эпоху Птоломеев, не соответствовал более требованиям новейшей интерпретации»¹⁸. Необходимо было «освободить» евреев диаспоры от владычества богодухновенного перевода семидесяти толковников и заменить его текстом, который более соответствовал бы талмудическому толкованию каждого библейского слова.

И ту, и другую потребность и стремились удовлетворить раби Акиба и трудившийся под его руководством переводчик Аквила.

Исторические свидетельства (и христианские, и еврейские) утверждают, что Аквила так же, как и Акиба, был прозелитом, родом из Понта в Малой Азии, язычником по изначальной вере, принявшим позже христианство. И только потом Акиба, отлученный от Церкви за усиленные занятия астрологией, перешел в иудаизм.

Став иудаистом, прозелит Аквила учился у раби Элиезера и раби Акибы и перевел Писание по указаниям (или, по словам Талмуда, «из уст») своих учителей. Так, он перевел слово «альма» у Исаии (7, 14), которое семьдесят толковников перевели словом «Дева», как «молодая женщина» (Еврейская энциклопедия).

Таким образом Аквила и Акиба «дали говорящим по-гречески евреям талмудическую Библию», и побуждением к тому было желание «обезоружить христиан и, главным образом, христиан из иудеев, которые извлекали из Писания доказательства об истинности христианского учения. Этот же мотив руководил Акибой и в его стремлении освободить евреев диаспоры от владычества Септуагинты» (Еврейская энциклопедия).

Кроме того, прозелит Онкелос, которого некоторые отождествляют с Аквилой, сделал перевод нового текста на арамейский язык – Таргум.

Таким образом, как, не скрывая, свидетельствует Еврейская энциклопедия, «иудаизирование Св. Писания было произведено в противовес христианству».

Далее в Еврейской энциклопедии читаем: «Но этой меры было недостаточно; можно было опасаться, что евреи все же попадут под влияние христианства, которое все больше и больше утверждалось среди народов обширной империи. Акиба пришел к выводу, что необходимо создать какой-нибудь противовес духовному влиянию со стороны христианского мира. В связи с этим Акиба объявил доктрину, согласно которой в языке Писания нет ничего, что было бы только формой, что из всего в тексте Писания можно извлечь скрытый смысл. Нет ничего излишнего – ни слова, ни слога, ни даже буквы. Важнейшее значение должно признать за каждой частицей, каждым значком. В отдельных словах и знаках Писания Акиба, таким образом, увидел подробные и конкретные указания на обрядовую сторону религиозной жизни».