Читать «Очищение армии» онлайн - страница 169
Герман Владимирович Смирнов
Чтобы дать представление об этой самой «культуре речи», достаточно привести один образчик – концовку выступления первого заместителя наркома обороны СССР на таком ответственном собрании, как XVII съезд ВКП(б) 4 февраля 1934 г.
«Товарищи! – сказал тогда Михаил Николаевич. – Я уверен, что мы сумеем овладеть чертежным и контрольно-измерительным хозяйством и правильным, дисциплинированным техническим контролем… И я не сомневаюсь, что под напором нашей партии, под напором Центрального Комитета, под руководящим и организующим воздействием товарища Сталина мы эту труднейшую задачу выполним и в случае войны сумеем выдвинуть такие гигантские технические ресурсы, которыми обломаем бока любой стране, сунувшейся против нас…»
В чем же секрет этой странной двойственности жуковских оценок Тухачевского?
Георгий Константинович работал над своими воспоминаниями в то время, когда уже исподволь началась и постепенно набирала силу кампания по искажению историй Великой Отечественной войны. Велась она осторожно, не путем открытых нападок, а путем смещения акцентов, путем непомерного захваливания одних и намеренного замалчивания других.
И в этой кампании репрессированным военачальникам было отведено немаловажное место. Достаточно сказать, что к 1968 г., году выхода в свет первого издания «Воспоминаний и размышлений», в стране было издано более десятка биографий Тухачевского, Уборевича и Якира общим тиражом около 1,5 млн. экземпляров. А о Жукове, Василевском, Рокоссовском, Коневе и других полководцах, выигравших величайшую в истории войну, не было тогда издано ни одной – ни одной! – книги. Больше того, Л. Никулин в книге «Тухачевский» уже бросил провокационную мысль о том, что репрессированные военачальники могли бы выиграть эту войну быстрее и с меньшими потерями…
Неудивительно, что в общественном сознании репрессированные военачальники, никогда не воевавшие с серьезным противником, все более и более затмевали действительно великих полководцев, совладавших с врагом невиданной дотоле силы.
Неудивительно, что помощники Жукова, а ему помогали военные специалисты, историки и редакторы Агентства печати «Новости» (АПН), – тоже поддались гипнозу похвал, расточаемых тогда репрессированным военачальникам.
Недаром одним из первых вопросов, который задала Георгию Константиновичу редактор АПН А. Миркина, был вопрос о его отношении к Тухачевскому. «Очень был красивый мужчина, – сразу ответил Жуков. – Очень!» Не правда ли, странный комплимент полководцу? Можно предполагать, что вольно или невольно помощники толкали Георгия Константиновича на то, чтобы включить комплименты Тухачевскому в текст книги.
