Читать «Голубые солдаты» онлайн - страница 124

— Весьма тронут! — поклонился я и, пожав его руку, вышел из кабинета.

В те минуты я действительно был счастлив: операция начиналась удачно. Калошин не ошибся: для Харитоненко оккупанты сразу подыскали теплое место на заводе. Сменный механик электростанции — это уже многое, это уже широкое поле деятельности. Теперь оставалось протащить на завод остальных членов моей пятерки.

Прошло еще несколько дней, прежде чем они устроились на работу. Маркову зачислили в контору завода рассыльной, Колесов получил место дежурного машиниста на электростанции, а Бодюков и Рязанов попали в механосборочный цех: первый — фрезеровщиком, второй — токарем.

Что и говорить, все мы старались работать с завидным усердием, к начальству относились почтительно и при всяком удобном случае выражали свою приверженность немецко-фашистским властям. К этому нас обязывала цель, стоявшая перед нами, ну и к тому же надо было оправдывать наши документы, в которых значилось, что все мы, в большей или меньшей степени, подвергались гонению при советском строе и поэтому без колебаний перешли на сторону немцев. Никто из нас не завязывал приятельских отношений ни с рабочими, ни со служащими завода, среди которых было немало провокаторов и шпиков. Некоторых из них мне указали товарищи из заводской подпольной ячейки, а кое-кого мы распознали сами по чрезмерной навязчивости и явно провокационным разговорам. Но, конечно, распознать всех шпиков было невозможно.

Однажды во время обеденного перерыва к станку Бодюкова подошел слесарь по фамилии Втюрин, целыми днями суетливо бегавший по цеху. Одетый в замасленную черную спецовку, со всклокоченными черными волосами и быстрыми, колючими глазами, он чем-то напоминал черного паука, непрерывно снующего по болотистой воде. Это был один из самых ярых агентов гестапо. Как нам сообщили подпольщики, по его доносам гестаповцы арестовали шестерых рабочих и всех расстреляли. За это ему заочно советскими патриотами был вынесен смертный приговор.

Хотя гонг, возвещавший обеденный перерыв, прозвучал уже давно, Бодюков продолжал обрабатывать какую-то деталь танкового мотора. Усевшись на бетонном фундаменте станка, Втюрин покосился по сторонам и сказал:

— И есть же такой неблагодарный народ.

— Ты о чем? — спросил Бодюков.

— Да так, вообще.

— Ну если «вообще», то не мешай мне работать.

Втюрин презрительно усмехнулся.

— Стараешься, значит?

— А тебе-то что? — буркнул Бодюков.

— Людей жалко.

— Каких людей?

— Наших. — Втюрин вздохнул. — Ты из кожи лезешь, чтобы танк скорее готов был. А танк этот чей? Чей, спрашиваю?

— Мое дело деньги зарабатывать, — отозвался Бодюков.

— Выходит, так ты отблагодарил тех людей, что научили тебя на этом станке работать? — сказал укоряюще Втюрин. — Может, они сейчас на фронте воюют, Родину-мать защищают. А ты танк на погибель им готовишь.

— Ну и что из того? Ты ведь тоже работаешь здесь же.

— Я только так, для виду. Лишь бы смену отбыть.