Читать «Маленькие радости» онлайн - страница 120
Оливия Уэдсли
Он резко прервал себя и, встав, начал ковылять взад и вперед по комнате.
Тони смотрела на него с жалостью. Один из самых тяжелых моментов в дружбе – это сознание своего бессилия помочь другу перенести страдания.
Де Солн отошел в конец комнаты, и бледное лицо его подергивалось.
– Я в клетке, – сказал он с силой, – я заперт в ней и не могу выйти на свободу. Я продолжаю страдать и биться о решетки, я безумец, что пришел сюда и говорил с вами об этом. Не знаю, почему я пришел. Какое вам до этого дело, в конце концов, если другая женщина одурачила меня? И почему это должно вас касаться? – Его жестокий взгляд встретился с ее глазами. – Я ухожу, – сказал он, повернувшись к двери.
– Жан, подождите минуту.
Она прошла комнату и схватила его руку.
– Вы были очень жестоки как по отношению ко мне, так и по отношению к себе самому, – выговорила она с трудом. – Вы знаете, вы должны знать, что ваше горе причиняет мне боль. Мы так долго уже были друзьями с вами. Не отталкивайте меня теперь, когда я вам нужна. Я нужна вам. Я, которая однажды сама страдала, говорю вам это. Жан, дорогой, жизнь еще перед вами, а Гиацинта никогда не была достойна вас. Будучи вашим другом, я давно уже это видела. Неужели вы будете оплакивать идола, который никогда не был достоин поклонения? Я могу сказать, что сейчас все мои слова дешево стоят и бесполезны для вас. Позже вы поймете, что это не так. Теперь можете идти, но вы завтра придете снова. Обещайте мне.
Он машинально направился к двери.
– Обещаете?
– Да, – сказал он сдавленным голосом и ушел.
Глава XXIX
Я хотел, чтобы ты была для меня всем, ты этим и стала, – не больше.
Р. Броунинг
Де Солн не пришел ни на завтра, ни в следующие дни, и Тони отправилась в поиски за ним.
Его лакей вышел к ней и сообщил, что де Солн болен и не может никого принять.
– А есть у него врач?
– Нет, сударыня.
– В таком случае я поднимусь к нему.
Гастон беспомощно посмотрел ей вслед и поднятием плеч выразил свое бессилие справиться с положением.
Тони постучала в дверь и, в ответ на его «войдите», спокойно вошла.
Он лежал на кровати, окруженный книгами, в голубой ночной рубашке с отложным воротничком. Он выглядел странно молодым и трогательным.
Впервые в жизни в душе Тони зашевелилось странное чувство жалости. Это был инстинкт материнства, который в ней проснулся.