Читать «Дорогой ценой» онлайн - страница 155

Голос барона и его прерывистое дыхание свидетельствовали о том, как волновали его эти воспоминания.

Габриэль слушала с напряженным вниманием, не решаясь прервать Равена ни одним вопросом. Он выпустил ее из своих объятий, и его голос звучал слабо и глухо, когда он продолжил:

– С этого времени моя карьера известна. Я стал секретарем министра, потом его другом и поверенным и, наконец, его зятем. Могущественное влияние устранило все препятствия, стоявшие на пути выскочки мещанского происхождения, а когда путь оказался свободным, мне оставалось только пробиться собственными силами. Само собой разумеется, все мое прошлое было при этом уничтожено; я знал это, да и не в моем характере делать что-нибудь наполовину. Кроме того, я от природы склонен к деспотизму, власть и господство над другими всегда имели для меня какую-то демоническую привлекательность. Теперь я познал их, а необычайно быстрая карьера и блестящие внешние успехи помогли мне скорее, чем я думал, справиться со старыми воспоминаниями. Постоянное влияние моего тестя, которого я искренне уважал, и та среда, в которой я с этого времени вращался, довершили остальное. Я должен был идти вперед, не оглядываясь, и я действительно шел вперед. Правда, мой путь вел по обломкам моих идеалов, но я достиг своей цели… чтобы так кончить!

– Но ведь тебя свергли клеветой и ложью! – воскликнула Габриэль. – Это должно же обнаружиться!

– Как я могу заставить свет питать ко мне доверие, в котором он мне отказывает? Недавно я принужден был выслушать из уст Рудольфа Бруннова, что потерял право на доверие. Он может с ясным челом встретить всякое обвинение, и его оправдания всегда будут выслушаны, так как все его прошлое, вся его жизнь говорят за него, а моя – осуждает меня. Кто изменил своим убеждениям, тот и товарищей мог выдать. Проклятие того ужасного часа, когда я изменил самому себе, падает теперь на меня и лишает возможности опровергнуть взведенную на меня клевету.

– Но кто же свергнул тебя? Те, ради кого ты все это сделал, кому ты все принес в жертву? О, какая неблагодарность!

– Разве я имею право требовать от них благодарности? – с горьким спокойствием спросил Равен. – Между нами никогда не существовало доверия. Они нуждались во мне для исполнения своих планов, мне они были нужны для того, чтобы я мог подниматься все выше и выше. Мы были постоянно на военном положении. Я довольно часто давал им чувствовать власть ненавистного выскочки, а теперь, когда власть перешла в их руки, они свергли меня.

Я не мог и не должен был ожидать ничего иного, но теперь понял, что Рудольф прав: чего-нибудь да стоит верить в себя и свои идеалы. Кто падает из-за своих убеждений, оставаясь им верным, тот может пережить свое падение. Кто положил лучшие силы своей жизни на дело, которое не только чуждо его сердцу, но которое он в глубине души осуждает и презирает, тому не остается ничего, за что бы он мог ухватиться при падении.