Читать «Выстрел в переулке» онлайн - страница 35

Майор сел за стол и закурил. Вскоре он сам нарушил молчание, продолжая недавний разговор:

— Вот вы сказали, нет данных... Никитин и Фагурнова характеризовали Марчевскую как веселую, жизнерадостную женщину. Старушка подсказала, что у Вали была близкая подруга, живущая неподалеку.

— И вы нашли эту подругу?

— А что ее искать? Она рядышком. К ней пошла Вера Анатольевна. Женщинам легче будет поговорить но душам, пооткровенничать. Однако кое-что уже и до разговора с подругой совершенно очевидно.

— Что именно?

— То, что за последнее время Марчевскую словно подменили. Она стала избегать людей, сторониться знакомых. Это произошло, как можно догадаться, с того момента, когда она увидела настоящее лицо своего нового знакомого... С этого времени если Марчевская и говорила что-нибудь о своем приятеле, то только ложь. Она уже была целиком под его влиянием, она его боялась и выполняла его волю. Но меня интересует более ранний период, когда Марчевская еще не была посвящена в преступные планы Грачева. Вера Анатольевна должна об этом подробно расспросить подругу Вали.

Гончаров умолк и закрыл глаза. Мне показалось, что он задремал, и я, осторожно ступая, направился к двери. Пусть отдохнет хотя бы несколько минут.

— Вы думаете, я сплю? — неожиданно спросил он. — Нет, так легче думается...

— Трудный у вас хлеб, Федор Георгиевич, — вырвалось у меня.

— Зато по душе. Я не представляю себя вне милицейской работы. Как говорится, я плоть от плоти, кровь от крови милиционер. — Гончаров оживился. — Ну, я не типичное явление, старый кадровый разведчик. Всю войну в разведке пробыл. Но ведь и молодежь к нам тоже по призванию идет. Кончают институты, училища и не мыслят себе другой жизни и работы, кроме как по охране общественного порядка. Да, призвание — великая штука! И я понимаю своих товарищей, и старых и молодых. Представьте себе, строится новый дом, поднимаются стальные конструкции, укладываются железобетонные плиты, возводятся светлые стены — словом, рождается чудесное здание будущего, но старая рухлядь, прогнившие доски, укрытые по углам, слежавшиеся комья грязи мешают людям строить, обдают их едкой пылью, и тогда мы идем в бой.

Увы, и этот разговор оборвался: в комнату вошла Коваленко.

— Ну, как? — спросил Гончаров, вставая.

— Все в порядке. Подругу зовут Дуся. Дуся Преображенская. Она хорошо знает Грачева. Оказывается, Марчевская познакомилась с ним в столовой, у себя. Дусе Грачев тоже понравился. А недели две назад Марчевская спросила подружку, не может ли она указать кого-нибудь, кто сдал бы комнату за городом на время.

— Понятно. Прописка в Москве не устраивала преступника.

— По-видимому. Такую комнату Преображенская нашла где-то в Локтеве. Вернее, не она нашла, а ее знакомая Лина.

— Кто такая?

— Колхозница. Когда-то возила в город молоко, творог, яйца.

— А фамилию Лины Преображенская назвала?

— Нет. Она не знает ее. Но сегодня днем Лина была здесь, приезжала за покупками и заходила к Дусе.

— Обидно, — Гончаров потер лоб. — Локтево... Если не ошибаюсь, это тридцать девятый километр от Москвы. Жаль, что уже порядком стемнело. Ничего не поделаешь, нужно ехать сейчас же. Не такая уж сложная задача разыскать Лину. Кстати, Вера Анатольевна, вы поинтересовались, как выглядит эта Лина?