Читать «Последняя битва императоров. Параллельная история Первой мировой» онлайн - страница 421
Валерий Евгеньевич Шамбаров
75. Священная война
Сталин перед войной неоднократно принимал решения, противоположные решениям Николая II. Это не случайно. На процессах над изменниками в 1930-х купили себе жизни высокопоставленные эмиссары масонской «закулисы» Радек и Раковский, выложили все, что им было известно. Сталин знал, как вовлекали Россию в Первую мировую, как западные союзники подставляли и погубили ее. Когда Англия и Франция снова принялись лгать и двурушничать, Сталин отвернулся от них, предпочел договориться с Германией. Опять же, это позволяло вернуть западные области, отнятые у России. Как только Николай II понял, что война неизбежна, он объявил мобилизацию — и именно ее немцы использовали как повод к войне. Сталин это тоже знал. Он старался избежать подобного развития событий, требовал не поддаваться на провокации. Но война с Советским Союзом была в Германии давно предрешена, и провокации были Гитлеру не нужны. Он напал без всякого повода…
Некоторым советским военачальникам довелось как будто вернуться в собственное прошлое, перескочить на четверть века назад. Прапорщик Суджанского полка Георгий Сафонов завершил Первую мировую на Румынском фронте, останавливал немцев под Яссами. Новую войну генерал-лейтенант Сафонов встретил там же, командовал Приморской армией, защищал Одессу. Иван Конев в той войне был фейерверкером в артиллерийской бригаде. В июле 1941 г. генерал Конев принял первый бой по «старой специальности», организовывал под Витебском оборону из отдельных подразделений, заменил убитого командира батареи, а потом и наводчика, сам стрелял по лезущим немецким танкам.
Сталин к этому времени уже взял курс на возрождение патриотических ценностей. Изменилось преподавание истории, вернулась на полки классическая русская литература, в армии восстановились офицерские и генеральские звания, было реабилитировано казачество. Но такой поворот начал осуществляться только с середины 1930-х. В войну вступило поколение, которое воспитывалось в духе «пролетарского интернационализма». Твердо усвоившее, что иностранные солдаты — «братья по классу», а слово «патриот» считавшее бранью. Поколение, забывшее подвиги отцов и дедов, громившее храмы и гордившееся безбожием.
Оно было насквозь пропитано той же самой идеологической отравой, в свое время разложившей царскую армию, и результаты стали аналогичными. Война началась такими же явлениями, какими закончилась для России Первая мировая — солдаты целыми полками бросали оружие, сдавались, разбегались и дезертировали. За полгода в плену оказалось 3,9 млн. человек! Сотни тысяч осели в «примаках» у украинских и белорусских баб.