Читать «Мраморный лебедь» онлайн - страница 125

– А сыр? Всегда у нас есть просто обезжиренный сыр, потом рокфор в двух всегда вариантах – зеленый и синий, а кроме того, есть еще жареный сулугуни, – продолжает жена.

– Их нигде нет. Они, может быть, просто посмеяться над нами хотели…

На лице жены отражается удивление, моментально переходящее в согласие:

– И самая обычная селедка у нас тоже есть с вареной картошкой.

Муж подходит к платяному шкафу и распахивает дверцы, ловко ковырнув ногтем лунку для маленького ключа, который все равно потерян.

– Я так и знал! Вот в чем дело: у них тут маленький ребенок, совсем крохотный.

– Перестань, – вздыхает жена, – это истерическое.

– Неужели?

– Бывает истерическая беременность. Женщина не может забеременеть, а муж иначе ее бросит, и у нее начинается истерическая беременность.

– А ребенок?

– А ребенка нет.

– Я тебе говорю, в шкафу у них ребенок! – Он вынимает из шкафа плачущий сверток и протягивает ей.

– Тебе кажется. – Она мягко забирает у него ребенка и кладет на место.

– Если бы так, я бы обратился к психиатру.

– А ты не обратился?

– Нет!

– Никогда не лги мне! – Жена подходит и дает ему пощечину. – Я – психиатр, и ты ко мне обратился.

Она ничего не может с собой поделать и, раз начав, продолжает его бить.

– Тогда давай хотя бы поедем на дачу, – молит муж.

– Ах, на дачу?!

– Я хочу вырастить собственную кинзу!

– Ты невыносим, – бьет его жена, страдая куда больше, чем он, и плачет навзрыд.

И он говорит ей, не уклоняясь от ударов:

– Укроп хочу вырастить, петрушечку, сельдерюшечку.

– Ты даже в гости не можешь нормально сходить!

– И салатик, и зеленый лук…

– Счастье еще, что я не родила тебе ребенка.

Муж хватает ее, наконец, за руки:

– Психиатр называется! Именно что родила.

– Да?

– Конечно!

– Мальчика или девочку?

– Это ведь наше дитя, и мы его обязаны любить, будь оно хоть мальчиком, хоть девочкой.

– Как ты прав, как ты прав! Это все баклан. Баклан. Мой поклонник. Он похож на карлика. Он меня ко всем ревнует. Даже к тебе. Хватает тебя за рукав и не дает пройти. Однажды потянул тебя за рукав так сильно, что ты наклонился, и он ударил тебя по голове клювом. Мне было страшно думать, что я рожаю от него, так страшно, что я вытеснила этот факт в подсознание.

– Господи, – теперь плачет и муж, – зачем мы отказались от нашего ребеночка! Мы оба думали, что он от баклана, от карлика, а все зависит от воспитания!

И они долго рыдают, обнявшись, в чужой квартире, в чужом городе, в чужом мире.

Затемно-засветло

Как только Симочка Ветрова начинает говорить, Георгий Абрютин дает себе слово не отвечать. Выдержать хотя бы на этот раз.

– Мне пора, – говорит Симочка Ветрова и обводит темным карандашом губы, чтобы светлая помада легла ровно и красиво внутри обводки. – Я иду на митинг в защиту эвтаназии. Все наши раковые корпуса идут на митинг. И хосписы. И все калеки. И безногие, и безрукие, и слепые, и брошенные дети.

Георгий молчит.

– И разлюбленные жены, и дебилы, и дети алкоголиков.

Георгий молчит.

– И все, кто просто хотят отомстить. За что ты меня разлюбил? За что?