Читать «Изнанка свободы» онлайн - страница 153

Когда я бодрствовал, жизнь ежесекундно спешила напомнить о моем увечье. Никогда не обращал внимания, как много простейших, казалось бы, действий требуют двух рук. Особенно бесило, когда при виде моих безуспешных попыток одеться или побриться, не порезавшись, Франческа бросалась помогать. Пару раз я даже не выдержал и рявкнул на нее. Сработало — отстала.

Первые дни сеньорита круглосуточно проводила у моей постели. Наверное, стоило бы ценить такую заботу, но я злился. Меньше всего хотелось, чтобы эта женщина видела во мне болящего страдальца, меняла заскорузлые бинты или выносила ночной горшок. Поэтому, как только вернулся голос, я запретил ей заниматься ерундой и велел уступить место брауни. Кажется, она обиделась, хоть и не показала виду.

К концу недели я был физически слаб, но здоров. Центр живота чуть выше пупка теперь наискось пересекал темно-багровый шрам в полтора дюйма длиной. Он не украшал, вопреки обещаниям Альпина, но и не мешал. Просто очередная отметина на теле.

Подлинное понимание, чего я лишился, пришло, когда я попробовал воспользоваться магией. И тогда я действительно пожалел, что не умер.

* * *

Бездонный колодец, до краев полный силы, никуда не делся. Он был рядом — руку протяни. Магия стучала в висках, я засыпал под ее напев и просыпался, чувствуя рядом лихорадочный пульс. Ничего похожего на ужасающую пустоту, что сопровождала схватку в библиотеке.

Она была рядом — приди и возьми. Я пытался взять. И не мог. Сила просачивалась сквозь пальцы правой руки, как вода сквозь сито. Я был подобен умирающему от жажды посреди источника чистейшей питьевой воды.

Было ли это от того, что я — левша? Или, чтобы черпать силу, нужны обе руки?

— Я не знаю, — развел руками Альпин. — Анатомия Стражей — самая непостижимая вещь в мире, мой юный друг. Советую обратиться к кому-то более опытному в этих вопросах. Но, возможно, что это навсегда. Вы сейчас, как художник, которому выкололи глаза. Художником он от этого быть не перестанет, но рисовать не сможет никогда, — он посмотрел на мое лицо и добавил. — Мне жаль, лорд Элвин. Вы заслуживали от жизни трепки, но это слишком жестоко.

Я настолько низко пал, что стерпел это проявление жалости от заклятого недоброжелателя. Предположение, что это — навсегда, стало слишком тяжелым ударом.

Обычно не имею привычки искать утешения в вине, но леденящий ужас заставил тем вечером надраться. Остатки ночи потонули в тумане. Помню, что пытался раз за разом разбить бутылку аквилонской плетью, но рука хватала пустоту. В конце, не выдержав, разнес ее шпагой и зарыдал.

На следующий день было тошно в равной степени от вина и вчерашней истерики.

А еще через сутки я понял, что не хочу вставать. Жизнь, определенно, не стоила того, чтобы уделять ей внимание. Брауни принес обед, я не притронулся к нему. Приходила Франческа, трясла за плечо, чего-то хотела. Я не отвечал. Все было бессмысленно. Погрязнув в жалости к себе и апатии, я сидел и тупо смотрел в одну точку. Спасительное оцепенение сковало тело и мысли, а вокруг была только серость и пустота.