Читать «От сохи до ядерной дубины» онлайн - страница 33

– Раньше американцев?

– Они ушли от создания теории разделительного элемента на первом этапе. Вернулись к ней позже. И вот удивительная вещь – «параллельное мышление»! Через несколько лет они сделали то же самое, что и я. Коллеги подшучивали, что теперь есть все основания обвинить меня в том, что я передал им нашу технологию. Кто знает, и такое было бы не исключено, если бы времена Сталина и Берии не кончились… До 53-го года режим был очень жесткий. Да и потом еще некоторое время старались любыми способами удерживать специалистов «за проволокой». Вы Чурина знали?

– Несколько раз мы с ним встречались, когда он был заместителем министра. Однажды я пытался убедить Александра Ивановича в том, что имеет смысл рассказать о получении урана-235 на Урале. Но он был категорически против!

– Он долго работал в системе Средмаша. В «мои» времена именно он был директором «Объекта». Жесткий был директор, но к теоретикам относился очень хорошо. Вскоре после объявления о деле врачей-вредителей он вызвал меня и моего коллегу и товарища Михаила Ханина и сказал, чтобы мы уехали в Свердловск сдавать кандидатские экзамены по языку и философии. «И не возвращайтесь, пока не сдадите», – добавил Чурин. Это было в январе 1953-го. В Свердловске мы столкнулись с большими трудностями. В Политехническом институте после длительных колебаний согласились наконец принять экзамены по философии, но только при условии, что в комиссии будет участвовать представитель обкома партии. Узнав, что мы сдали экзамены, Чурин сразу послал нас в длительную командировку в Москву, в частности для сдачи экзаменов по специальности. Вернулись мы в «Объект» в середине марта, после смерти Сталина и реабилитации врачей. Вспоминая те дни, я испытываю искренние чувства признательности Александру Ивановичу. После смерти Сталина все настолько резко изменилось, будто наступила совсем иная эпоха…

– Так и было!

– Это верно, но слишком уж резко все происходило. В феврале начальник отдела кадров проходил мимо, не замечая меня, а в марте он уже издалека раскланивался и был чрезвычайно любезным. Постоянно говорил мне: «ты – гордость нашего комбината» и так далее… Удивительно было наблюдать за метаморфозой, происходящей с такими людьми…

– Но Чурин ведь не изменился?!

– Нет. Чурин поразительно руководил комбинатом, не имея никакого физического образования. Он выслушивал разные мнения, принимал решение и дальше шел как таран. И оказывался исключительно эффективным при решении сложных проблем. По его рекомендации я начал преподавать в Политехническом институте. По субботам ездил в Свердловск, читал спецкурс. По памяти, конечно. Никаких записей вести было нельзя. И очень много специалистов, которым я читал лекции, сегодня работают на комбинате. Преподавал я три года, а в 1956-м Игорь Васильевич Курчатов забрал меня в Москву. Я начал работать в Институте атомной энергии. У меня уже была пара десятков научных работ, но все они были закрытыми. Можно было только писать о такой работе, к примеру, как «инвентарный номер 5634» или «номер 8734».