Читать «Мой Хеврон» онлайн - страница 63

Меня арестовали и отвели в полицию. Потом отправили в тюрьму. Сижу я в тюрьме день, два, никакого следствия не ведется. Просто надо поиздеваться над человеком, доказать, кто здесь власть и кто на самом деле командует парадом.

Но мне обидно еще и другое: ни Ноам, ни Замбиш не выразили протеста, не поддержали меня. Мое же отношение к людям как раз на том и строится — помогать другу, даже если ты с ними в чем-то не согласен. Ведь у нас общее дело — раскопки еврейских святых мест! Но при «культурном подходе» страдают фактически все стороны.

15. Продолжение раскопок в «Аврам Авину»

Наши успехи в раскопках на кладбище и синагоги «Авраам-авину» повлияли на образ мышления активистов еврейского заселения территорий. Это хорошо выразил в своих теоретически-философских высказываниях Ханан Порат. Однажды у него состоялась беседа с равом Левингером в Кирьят-Арба, и он сказал приблизительно следующее: «Профессор Тавгер преподнес нам урок иного подхода к действительности, другую систему отношений с администрацией и арабским населением. Раскопки без официального разрешения властей, без широкой огласки в печати, без приглашения работников телевидения, без корреспондентов радио и газет… Тактические успехи налицо и надо бы это продолжить. Несмотря на то, что это противоречит тактике движения “Гуш-Эмуним”.»

Одним словом, Ханан Порат одобрил мою систему, предлагая использовать накопленный опыт.

И еще Ханан Порат спросил у меня, не знаю ли я объекта, где они тоже могли бы приложить свои силы и начать реставрационные работы.

— Пожалуйста, объектов полно! — ответил я и повел их в один из еврейских домов Хеврона, что по сей день пустуют.

Вошли, стали его осматривать. Кругом полно пыли и грязи, на втором этаже кучи битого камня. Арабы, видимо, пытались сделать перегородки из каменных блоков и бетона. Перегородки уже стояли, но были местами выломаны. Кем и как — неизвестно. Все окна и двери, естественно, выбиты.

— Отлично, — ответил Ханан Порат. — Этот дом и будет нашим объектом, — и уехал дальше.

Движение «Гуш-Эмуним» придерживалось тактики широкого оповещения и обсуждения всех своих намерений. Если ими намечались какие-то мероприятия: вылазки, устройство новых поселений без ведома властей и т.д., то на первой же стадии, через несколько часов, об этом уже писали в прессе и знал весь Израиль. Но перед этим они вели длительную «дипломатическую подготовку»: запрашивали разрешение — и не получали его, вели переговоры с членами Кнессета…

Рав Левингер неоднократно высказывался по поводу их тактики. Он говорил, что народ должен обо всем знать, должен поддерживать их, и это в конце концов принесет положительные результаты.

Мой подход был совершенно иным. Я никого не собирался ни учить, ни перевоспитывать. Если уж кому-то надо учиться, то это мне у народа. Людей много, у каждого свой характер, свои знания, свои мнения. Учиться можно даже у арабов. А еще точнее, я пытался «выучить» действительность и на основе этого планировать свои действия. Моя система была чисто научной. В основе ее всегда лежали действительные факты, которые я тщательно изучал. Для них — Ханана Пората и деятелей из «Гуш-Эмуним» — прежде всего была политика. Им необходима известность со всеми вытекающими отсюда последствиями: воздействие на массы, большее число сторонников, депутатские места в Кнессете на ближайших выборах. И в отношении военной администрации я придерживался тех же принципов: реагировать только на действия, а не на формулировки. Рав Левингер время от времени повторял, что военные — это тоже евреи, только в военной форме, простые парни, не кончавшие ешив, их надо обучать. Но, как любил выражаться Элиэзер: «Мы никому рентгена души не делаем!». Я не льстил никогда губернатору, не взывал к его «еврейскому сердцу», не упрекал его, что он не кончал ешивы, не получил еврейского образования. Ведь образование можно получить не только в ешиве. Разве только воспитанники ешив «Мерказ га-рав» получают правильное образование? И неизвестно, следует ли всех парней воспитывать только таким образом.