Читать «Власть Рода. Родовые программы и жизненные сценарии» онлайн - страница 14

Он лихорадочно разбирал свою собственную жизнь на составные части. Он заново переосмысливал. Он по-новому жил эти мгновения. Он вдруг увидел себя совсем в другом масштабе времени и пространства. Он почувствовал в себе силу своего Рода, благодаря которой суетные задачи будней показались легко разрешимыми.

Мать

На сцену вышла женщина. Речь её не блистала ни голосом, ни правильностью языка. Худенькая, в тёмном брючном костюме. Русые волосы скручены в бесформенный комок, который был каким-то образом прикреплён к голове и казался вообще инородным телом. Хотя туфли выглядели изящно и были подобраны со вкусом.

Если внимательно присмотреться к ней, она была женщиной в полном смысле этого слова, но на эту женщину будто надет был невидимый скафандр какой-то беды. Беда сковала её и превратила в робкого, перепуганного человека, который, казалось, никогда не слышал о том, что можно жить, широко расправив плечи. Она вышла робко, передвигаясь как-то одним боком вперёд, не зная, куда себя определить на сцене, хотя кресло для неё было поставлено.

В зале возникло лёгкое внутреннее напряжение, которое можно было интерпретировать не высказанным пока ещё вслух вопросом: «А нам это надо, слушать её во время отпуска?» Но уже заявка проблемы, которую она хотела разобрать с помощью консультанта, насторожила зал и привлекла внимание.

После знакомства на вопрос ведущего: «И какую же мы с вами будем решать задачу?» – она ответила быстро, чётко, не раздумывая, жёстко: «О смерти». Видимо, сформулирована проблема была задолго до встречи в этом зале. Она уверенно заявила её одной фразой с какой-то беспощадной силой обречённости – о смерти!

Сын

Шёл дождь – холодный, осенний, с ветерком. Иногда он превращался в летний, отвесный ливень, с той лишь разницей, что в нём ощущалось дыхание льда, который суют тебе за шиворот.

Вода у солдата хлюпала не только в ботинках. Ремень мокрого автомата врезался в плечо и не добавлял тепла. В промозглой луже сумеречного холода, казалось, плавали и его мысли. Собственно, не мысли, а какие-то обломки мыслей нагромождались друг на друга: «…дёрнуть за крючок, и всё… А там… наплевать, что там. Главное, не так, как сейчас. И этот ангар, тёмный и страшный, с покатыми, мокрыми боками. Какой он, к чёрту, военный объект? Ходить, караулить… что тут караулить – всякий хлам, он лежит и лежит. Ему наплевать, что человек бегает вокруг него промокший, холодный, голодный, злой и играет в службу. Дёрнуть за крючок, и всё – нет никакой службы».

А там, в караулке, дембеля Бич и Бугай доедают посылку Васьки. Мамаша – наивная дура деревенская – нацарапала на пакетике с носками: «Осень, Васенька, холодная будет, носочки тёплые надевай – ножки береги. Варенье любимое твоё так упаковала, что оно дойдёт в сохранности. Ты ребят всех угости, хоть какая-то будет у вас радость…»

Большая радость. Ваське досталось из посылки только ящик выбросить. Остальное дембеля сожрали, ещё и над запиской поиздевались. Дёрнуть за крючок, и всё – нет никаких дембелей. Бугай в караулке целыми днями спит в Васькиных носочках.