Читать «У истоков древнерусской народности» онлайн - страница 44

Но вплоть до последней четверти I тыс. н. э. далеко не все местности в Верхнем Поднепровье, не говоря уже о смежных с ним северных и восточных областях, принадлежали славянам. Во многих местах, особенно на северо-западе Поднепровья, на Березине, в поречье Друти, а также в глубинах Днепровско-Деснинского междуречья, в частности в верхнем и среднем течении Сожа, наконец, в смежном с Поднепровьем бассейне Верхней Оки продолжали сохраняться компактные массы старого балтийского населения. Во многих местах славяне и балты жили чересполосно, в ближайшем соседстве друг с другом.

В 50-х и 60-х годах автором этих строк и Е. А. Шмидтом в области Смоленского Поднепровья были произведены раскопки остатков нескольких поселений и городищ балтийских племен I тыс. н. э., позволившие охарактеризовать их культуру и наметить некоторые вехи истории.

Выше уже шла речь о том, что вплоть до первых веков нашей эры у днепровских балтов сохранялись архаичные формы быта и хозяйства, возникшие еще в начале I тыс. до н. э., в «раннем железном веке» (стр. 27–32). Колонизационные успехи зарубинецких племен, продвигавшихся с юга в земли днепровских балтов, объяснялись тем, что их экономика, культура и общественные отношения находились на более высоком уровне, чем жизнь и культура днепровских балтов. По той же причине в культуре балтийских группировок, оказавшихся поблизости от пришельцев-славян, появились отдельные зарубинецкие черты — результат влияния более высокой славянской культуры на культуру соседних балтов.

В середине I тыс. н. э. у верхнеднепровских балтов повсюду произошли значительные изменения в области экономической и общественной жизни. Старая форма — поселения-городища — сменилась другой формой поселений. Люди стали селиться на невысоких, удобных для жизни берегах рек и озер и уже не возводили вокруг своих жилищ ни валов, ни рвов. Тесная планировка старых городищ сменилась теперь свободным расположением построек. Находки, сделанные при раскопках, свидетельствуют о росте сельского хозяйства, земледельческого и скотоводческого, о широком распространении в быту железа.

Все эти изменения были, конечно, не только результатом влияния со стороны зарубинецких славянских племен. Они представляли собой явление закономерное, были итогом развития экономики и социальной жизни днепровских балтов, лишь ускоренным под зарубинецким воздействием. Такие же точно изменения в это же самое время наблюдались в среде балтийских племен в Юго-Восточной Прибалтике и у финно-угорских племен Волго-Окского междуречья, т. е. в областях, очень далеких от славянских поселений. Все эти племена, одни несколько раньше, другие позже, к исходу первой половины I тыс. н. э. распростились с родовым, патриархальнообщинным строем и поднялись на ту ступень экономического и общественного развития, на которую зарубинецкие племена вступили еще в последние века до нашей эры, — на ступень соседской (сельской) общины (стр. 32–37). Патриархальная большая семья в это время распадалась, на первое место выдвигалась отдельная, моногамная семья. Жизнь приобретала те черты, которые были характерны для сельского населения периода раннего средневековья.