Читать «Здравствуй, Сталин! Эпоха красного вождя» онлайн - страница 143

Прощаясь с адмиралом флота Семеном Михайловичем Лобовым, я услышал от него слова, которые мне вспомнились вскоре после очередных событий в его жизни. Сказал он: «С Крымом мы еще намаемся. Когда-то этот лакомый кусочек не давал покоя туркам. И хлебнем мы еще горечи от того, что Крым мы передали Украине…»

Тогда же, в 1972 году, он коротко, буквально в нескольких словах рассказал как Крым пропили «пара-тройка людей с Никитой Хрущевым и некоторые еще поговаривали, что это – дар хохлам за то, что будучи до войны Первым секретарем ЦК КП(б)У, Хрущев в угоду Сталину расстрелял всех первых секретарей обкомов и райкомов партии, а заодно и руководителей украинской партийной организации. Тогда как другие говорили, что этот дар – за согласие поддерживать его политический курс и в связи с 300-летием воссоединения Украины с Россией».

Мы расстались с моим интересным собеседником. После поправки здоровья Семен Михайлович был освобожден от командования Северным флотом, его фактически унизили, назначив помощником начальника Генштаба ВС СССР по военно-морскому флоту. Ибо для такого военачальника это было понижение, а не получение равноценной должности. Что вскоре привело к еще большему обострению заболевания у адмирала флота; через 5 лет – 12 июля 1977 г. – в возрасте 64 лет он скончался.

Именно тогда-то я впервые участвовал в дискуссии с офицерами флота, уроженцами Крыма, о том, как пропили Крым и Севастополь Никита Сергеевич Хрущев с партийными руководителями компартии Украины.

Постепенно вырисовалась неприглядная картина.

Никита и его киевские друзья встретились по случаю празднования 300-летия воссоединения Украины с Россией за трехлитровой бутылью «гарной украиньской» самогонки, куском смачного сала, цибули, да добре помянули гетьмана Богдана Хмельницкого и русского монарха. После третьего граненого стакана Демьян Коротченко сказал: «Мыкыта, у тебя-то перед Украиною должок. Сколько ты нашего брата-партийца отдал под расстрел, спасая свою шкуру перед Сталиным?» Хрущев молчал, а сидевший рядом с ним с осоловевшими глазами секретарь ЦК КПУ Кириченко ответил: «Дужэ богато». Коротченко в свою очередь добавил: «А ведь наша парторганизация, невзирая на потери до войны и в войну, самая большая в КПСС. И тебе нужна в Москве наша поддержка. И я думаю, что там должно быть не одно место для украинских коммунистов в Президиуме ЦК КПСС, а как минимум 3–4».

Хрущев, пока не влезавший в разговор, предложил выпить еще. Налили 200-грамовые стаканы под самый срез, молча выпили и уже через минуту-другую Хрущев, всхлипнув, пожаловался: «Вам хорошо, а мне Сталин каждый день звонил и спрашивал: сколько у тебя врагов? Я отвечал, что всех врагов вывели. А он, может, с подсказки стоявшего рядом Берии, говорил: наверное, на Украине есть еще один враг. Ты, говорил, товарищ Хрущев, подумай кто этот враг. А мы тут подскажем, если что не так…»

«Что ты имеешь в виду?» – переспросил Коротченко.

«А что я имею?» – коротко ответил Никита Сергеевич.