Читать «300 спартанцев.» онлайн - страница 30

Клеомен ушёл разочарованный. Их совместное бегство поставило бы государство в трудное положение, и тогда эфоры согласились бы на всё. Отказ Левтихида усложнял дело. Всё же он решил не отступать от задуманного. Зато у Левтихида появилась надежда, что ему всё сойдёт с рук. После бегства Клеомена эфоры не посмеют его тронуть. Остаться сразу без обоих царей? Они ни за что не пойдут на это, тем более что Демарат далеко. Эфоры вынуждены будут простить Левтихида, и всё останется по-прежнему.

Глава 2

Перкала

На следующий день всем стало известно, что Клеомен бежал в Фессалию. Впрочем, надолго он там не задержался и вскоре перебрался на Пелопоннес, в Аркадию. Он стал убеждать аркадцев напасть на Спарту и деятельно занялся созданием аркадского союза, стараясь помирить доблестных тегеатов и буйных мантинейцев, которые издревле соперничали между собой, для совместной войны против Лакедемона. Аркадцы, вдохновлённые Клеоменом, объявили, что они последуют за ним, куда бы он их ни повёл. Вся Спарта встревожилась не на шутку. Если Клеомену удастся объединить аркадцев, это будет катастрофой. Илоты и периэки, состоящие в прямом этническом родстве с аркадцами, немедленно восстанут. Ведь эти илоты — потомки крестьян-ахейцев, некогда населявших весь Пелопоннес. Они были завоёваны дорийцами — потомками Геракла и обращены в рабство. Сами спартанцы не сеют и не жнут. Все полевые работы выполняют вместо них рабы-илоты. Лакония и совсем недавно завоёванная соседняя Мессения принадлежат спартанским гражданам, каждый член общины имеет свой надел, который обрабатывают илоты. Свободное от тяжёлой работы время спартанцы посвящают гимнастике, борьбе и ратным подвигам, вот почему во всём мире нет более доблестных воинов, чем спартанцы. Только свободолюбивые горцы-аркадцы и тегейцы сумели дать яростный отпор дорийцам — единственные среди всего древнего населения Пелопоннеса, кто сумел сохранить свою независимость. Неоднократно мужественные тегейцы наносили спартанцам чувствительные поражения. Перспектива бороться одновременно с таким грозным внешним врагом, как объединённые силы тегейцев и мантинейцев, и с внутренним — многочисленными илотами — привела всех граждан Лакедемона в смятение. Из деревень стали приходить тревожные вести о том, что илоты тайно собираются на сходках и встречаются с аркадскими посланцами. Число илотов и периэков в десятки раз превосходило численность спартанских граждан. Только благодаря своей непревзойдённой доблести и политике постоянного запугивания ахейского населения им удавалось держать обращённых в рабов крестьян в повиновении. Но все отлично понимали — достаточно небольшой искры, чтобы вспыхнула всеобщая война. Спартанцы не боялись никакого внешнего врага, сколь бы силён он ни был. Они так полагались на своё мужество, что, в отличие от всех других греческих полисов, не имели стен и укреплений, полагая, что отвага — лучшая защита государства. Укрываться за стенами города они считали недостойным для себя. Но война в своём доме — это совсем другое. Спартанцы глубоко презирали илотов и в то же время небезосновательно опасались мятежа с их стороны, как самого страшного бедствия. Клеомен знал, как заставить эфоров быть сговорчивыми, — ради своих амбиций он поставил государство на краю пропасти.