Читать «Все волки Канорры» онлайн - страница 5
Виктория Угрюмова
Призрак раскланялся и, довольно мерцая, вернулся на кухню. На вопросы, сыпавшиеся со всех сторон, пояснил, что господин Думгар признал разбой и разорение явлением вполне естественным, что дало достойным кулинарам пищу для пересудов на ближайшие дни. Относительно же того, что бормотал славный Карлюза, выдирая у поваренка его фартук, все единодушно сошлись во мнении, что фраза «лезененькие нитеньки, розовые бубочки» представляет собой могущественное заклинание, сравнимое по силе разве что с заклинанием «брысль». А грустного поваренка быстро утешили, объяснив ему, что мало кто в столь юном возрасте уже обзавелся первой приличной легендой, которую не стыдно будет впоследствии рассказывать детям и внукам, сидя у камелька. И поскольку поваренок, как мы уже упоминали, был малый не промах, то день он завершил так же достойно, как и начал — в лавке писчебумажных товаров, где приобрел огромную тетрадь в синем кожаном переплете с листами приятного голубоватого оттенка, куда решил записывать все выдающиеся истории.
Поваренка, кстати, звали Мотиссимус. И в Кассарию он прибыл из отдаленной провинции Муларикания. Правда, тогда это было еще не важно.
Карлюза же с Левалесой, получив приглашение навестить каменного домоправителя, заметно увяли, как цветок, слегка пришибленный морозом. Дело было вовсе не в устроенном ими погроме — в отношении испорченных салфеток троглодитская совесть чувствовала себя совершенно спокойно. Но у троглодитской совести имелась куда более веская причина не встречаться лицом к лицу с кассарийским големом. А могучий троглодитский инстинкт предсказывал не только наступление осени, но и предвещал ужасную бурю в том случае, если Думгару станет известно некое обстоятельство — очень трогательная, в сущности, история, в которую по самые уши оказались замешаны оба достойных сэнгерайца.
— Избегнуть бедствия возможно разумным бегством, — сказал Карлюза после недолгого раздумья. — Но мало знаю спрятывательных нор в этом поразительно откровенном месте.
Левалеса тронул медленно голубеющего от волнения товарища маленькой лапкой и сообщил:
— Знаю таинственную насквозную подземельную ходимсю.
Это была чистая правда. На днях он искал на кухне варенье из крыжовника, а нашел тайный подземный ход, ведущий к озеру на северной стороне замкового парка. В тот день находка его разочаровала: он охотно отдал бы все кассарийские подземелья за пару банок варенья; однако сегодня видел ситуацию под совершенно иным углом. Выяснилось, что подземный ход стоит многих джемов и конфитюров, так что не зря могучие умы древности не только варили фрукты с сахаром в медных тазиках, но и трудолюбиво рыли направо, налево и даже прямо.
— Немедленно ходимте этой ходимсей, — призвал его оживший на глазах Карлюза, и они решительно двинулись в обход опасности.
Ход был длинный, мрачный, щедро декорированный черепами, костями и неполными остатками скелетов самых разнообразных существ; а также ржавыми цепями, способными удержать взбесившегося василиска, огарками свечей толщиной с троглодитский хвост, паутиной, пылью, общительными крысами и неразговорчивыми призраками, возмущенными, что и это тайное убежище превратили в проходной двор. Словом, то был образцовый подземный ход. Такие ходы обязательно фигурируют в исторических романах и тех загадочных историях, которые так любят впечатлительные девицы — ну, когда молодого барона находят мертвым в запертой изнутри комнате, в луже крови, а потом каждую ночь из стены выходит нечто бесформенное, но определенно дикое и ужасное и пристает с разными глупостями к одинокой юной баронессе. Само собой, чудовище кончает плохо, потому что только круглый дурак не знает, что себе же дороже связываться с непорочными, милосердными и кроткими девами, стремящимися сделать лучше и прекраснее любого кровожадного бедолагу, который подвернется им под руку. Карлюза с Левалесой подобных книг, по счастью, не читали, а с демонами, вампирами и прочей нечистью были на короткой ноге, так что пугаться шорохов, стонов, воплей и бормотания им и в голову не пришло. Темнота и запутанность подземного хода навеяла воспоминания о мрачных пещерах родного Сэнгерая, и к выходу они подошли сраженные недугом под названием «ностальгия».
