Читать «Благодарю за этот миг» онлайн - страница 39

Бернар Тапи и не подумал объясниться, он предпочел добиваться моего увольнения. Случилось иначе: именно его неудачные происки привели к тому, что меня взяли в штат «Пари-Матч»!

Помню, впоследствии я рассказала эту историю Франсуа Олланду, который и без того не доверял Тапи. В то время мы с ним часто встречались в Национальном собрании, в знаменитом зале с четырьмя колоннами. Он относился к тем депутатам, которые привлекали журналистов, умея, как никто другой, схватить и выразить самую суть, соль политической обстановки. Он мыслил как журналист и мог заставить вас изменить тон или смысл статьи так, что вы и сами того не замечали.

Проходят годы, и мы все больше сближаемся на профессиональной почве. В начале 1993 года я несколько месяцев не работала — это был мой первый декретный отпуск, ибо я встретила в «Пари-Матч» того, кто стал через два года моим мужем. Это Дени Триервейлер, редактор, переводчик и специалист по немецкой философии. Очень красив, очень умен, но мрачноват. Он происходит из еще более бедной семьи, чем моя. В отличие от меня, он сумел овладеть той изысканной культурой, которой мне так не хватало. Но живет замкнуто, в тесном мирке своих книг, своей философии и своего поиска знаний. Еще до того, как мы сошлись, я мечтала о том, чтобы он стал отцом моих детей. И он лелеял ту же мечту. Он хотел создать семью, для него это было естественным продолжением нашей близости.

Мой сын родился в январе, и я вновь приступила к работе прямо в штаб-квартире Социалистической партии, на улице Сольферино: 21 марта там проходила «ночь выборов» — выборов в Национальное собрание. Вечером того дня социалисты узнали о своем сокрушительном поражении. Атмосфера похоронная. И я спрашиваю себя: что я делаю в этой мрачной обстановке, когда дома меня ждет ребенок, которому нет еще и трех месяцев.

Как и большинство депутатов-социалистов, Франсуа Олланд сметен синей волной. Он сильно подавлен. Через какое-то время мы с ним обедаем вдвоем в ресторане «Ферма Сен-Симона». Он открывает мне душу, поверяет свои мысли о будущем. Политика у него в крови, но этот провал его потряс. Он прикидывает, не бросить ли ему Коррез: этот избирательный округ слишком сложен для левых, ведь он находится в самом сердце региона, преданного Шираку, — так, может, сменить его на какой-то другой?

В тот день он поразил меня своей откровенностью. Вопреки обычному своему поведению, не блистал ни веселостью, ни юмором. Хорошо помню его потерянный взгляд. В жизни политического журналиста это редкость — такое искреннее, доверительное общение. Но в наших отношениях нет никакой двусмысленности. До сих пор Франсуа Олланд ни словом, ни делом не выказывал сомнительных намерений на мой счет, в отличие от многих других политических деятелей.

Итак, в законодательных органах остаются всего пятьдесят два депутата-социалиста, слишком мало, чтобы занять меня на полный рабочий день. И дирекция «Пари-Матч» просит меня уделить побольше внимания правительству Эдуара Балладюра. Таким образом я знакомлюсь со всеми деятелями правого сектора. Мой блокнот распухает от новых адресов. И мы с Франсуа Олландом на какое-то время теряем друг друга из виду.