Читать «Шепот Черных песков» онлайн - страница 142

После того как Шарр-Ам отправился в Страну Без Возврата – с великими почестями и богатыми дарами! – его сын, ставший царем, установил новые порядки для всех племен, не исключая и племя Белого Верблюда. Вся торговля теперь шла только в стенах города-храма. К ним уже никто из купцов не заглядывает, караваны проходят мимо, направляясь сразу в Священный город. И жители города Белого Верблюда возят свои товары туда же. Ушла провидица в Страну Без Возврата и потерял их город свое былое величие. Даже праздники отмечают не так торжественно, как в былые годы, когда к богам обращался старый вождь Персаух, прося благоденствия своему народу.

– А что Ахум? Он был хорошим вождем, – поинтересовался Дамкум.

Рабуи задумчиво, как все старые люди, ответил кратко и непонятно:

– Живет еще.

Нетерпение, с которым Дамкум торопился в дом вождя, улетучилось, как облако пыли, поднятое озорным ветром. Улегшись спать под дырявым навесом рядом со своим ослом, певец крепко задумался. С одной стороны, он дал обещание Эруму и Камиум навестить Цураам, рассказать ей одной, что они живы и здоровы, что дом у них теперь каменный, как у всех богатых жителей Хараппы – далекой страны, о которой в Маргуше рассказывали сказки. С другой стороны – кому теперь рассказывать? Ахуму, брату Эрума? Со слов Рамуи Дамкум понял, что не тот теперь человек Ахум. Что озлоблен он, и неизвестно, как примет посланника брата, сбежавшего из племени, не попрощавшись, не поблагодарив. Наверняка в тайниках своего сердца прячет Ахум обиду на брата, может быть, даже обвиняет его в смерти матери!

– Цураам… – всматриваясь в мерцание заглянувшей в дыру навеса звезды, с грустью произнес Дамкум.

Он полюбил провидицу, как мать, и вспоминал ее теплые ладони, от прикосновения которых вся хворь в его теле мгновенно исчезала. Ее затуманенные длинной жизнью глаза светились, когда она улыбалась, слушая его песни…

– Цураам, – Дамкум сел, ощутив томление в сердце, когда ему стало ясно, что делать дальше. – Я пойду к Цураам! Я расскажу ей все, что знаю о ее детях, и отнесу ей дар сына. Она услышит и увидит, она же провидица!

Возбужденный певец всю ночь не сомкнул глаз и, едва забрезжил рассвет, разбудил хозяина дома. Расспросив его, где покоится провидица, посланец ее сына поспешил к усыпальнице.

Город шумно просыпался. Легкий утренний свет наполнял улицы, заползал в дома. Голодная скотина призывала хозяев. Женщины гремели посудой, разжигали очаги. Дамкум торопился побыстрее улизнуть с улиц, чтобы не попадаться на глаза людям – вдруг признают, расспросов не оберешься! И все же те, кто видел его в это утро, оборачивались – в небольшом городе все друг друга знали, гостю не так легко остаться незамеченным среди людей племени. Но утро – пора начала дневных дел, для разговоров и сплетен есть вечер. Дамкум, стараясь держаться самых узких и тихих улочек, без расспросов добрался до южной стены города, прошел вдоль нее на запад, как сказал Рабуи, и еще издали увидел пустынное место, о предназначении которого нетрудно было догадаться по низким, едва выше колен, крышам и немногочисленным холмикам чуть в стороне от них.