Читать «Шепот Черных песков» онлайн - страница 119

Дамкуму эта идея понравилась, он повернулся и, упершись руками в бока для большей убедительности, предложил:

– Его поймать надо! Сам не вернется! Это я тебе говорю! Хитрый он!

– Кто, Шамаш? – Кудим поймал друга на слове, веселясь еще больше.

– Что ты, что ты? – Дамкум не на шутку испугался. – Что ты такое говоришь? Накличешь на нас гнев Великого бога…

– Не бойся, боги понимают нас, а как иначе? Ведь они нас создали себе подобными…

Дамкум вскочил, озираясь, будто и в самом деле бог мог находиться в этой комнате и слышать их разговор.

– Совсем та красавица тебя с ума свела! Замолчи!

Но Кудим и не собирался пугаться. В его сердце расцветало новое чувство, раннее им не испытанное. И эта комната, и взъерошенный, как дикобраз, друг, и весь мир сейчас казались ему прекрасными. Великий бог Солнца, имени которого Дамкум даже боялся произносить, зажег в сердце любовь. И пока она всего лишь вспыхнула искрой, но согрела кровь, а та обожгла нутро, да так, что одурманила разум не меньше хаомы, и теперь Кудиму хотелось летать.

– Друг мой Дамкум, я в жизни не встречал такой красавицы! Ты даже не представляешь, что это за чудо! Как засияла вся комната, когда эта дивная женщина вошла в нее! Какой взгляд, какая глубина, я погрузился в ее глаза и увидел свет!

– О! Не заблудись, смотри! Знаю я, как изменчив тот свет: сначала зовет, манит, а потом вдруг гаснет, и ты остаешься в темноте, один, и выхода нет.

– Нет, нет, Дамкум, нет! Я чувствую, я видел, да, я видел, как она вспыхнула, как в ней тоже зажглась искра, – Кудим откинулся на спину, заложив руки под голову, и мечтательно уставился в потолок. – Если бы я мог петь, как ты, я бы сочинил для нее песню. Только для нее. И высказал в ней все, что я чувствую.

– Тебе повезло, – мягко ответил Дамкум, – твой друг – певец, и он рядом. И я знаю такие песни. Я спою ей, спою от тебя.

Кудим вскочил. Порывисто обнял друга.

– Я побегу, хочу порасспрашивать мать, узнать, кто она, Камиум.

– Беги. А Дамкум пока будет вспоминать песни о любви. Давно я не пел тех песен, – прошептал певец сам себе.

Кудим ушел. Дамкум смотрел ему вслед. Довелось бродяге в жизни познать и сладость, и муки любви. В его сердце тоже горела искра, зажженная одной красавицей, но не суждено было им гореть вместе, и теперь только потухшие угольки от того пламени тяжким бременем лежали в самом потаенном уголке большого сердца. Дамкум взял бубен с ниши, встряхнул его, прислушался. Бубен ответил неопределенным звуком, словно он только что проснулся и не понял, чего от него хотят. Дамкум присел, положил свой нехитрый инструмент на колени и стал легонько постукивать по его сухой, упругой коже, отбивая ритм и вспоминая нежные, лиричные песни, а вместе с ними и свою любовь.

* * *

Мея медленно вела гребнем по длинным и густым волосам Камиум. Гребень скользил между прядями, но кое-где застревал, тогда Мея осторожно расправляла спутанные волоски и снова опускала гребень в черную волнистую массу, источавшую необыкновенный аромат, определить который старая женщина не могла.