Читать «Роман Брянский» онлайн - страница 462

– Вернул бы ты мне пленников, батюшка, – сказал нерешительно князь Александр, – да их имущество…

– Этого не могу, сынок, – отмахнулся рукой Роман Михайлович, поморщившись. – Если бы ты был великим смоленским князем, я бы с тобой согласился. А пока ты еще воевода, я только могу прекратить войну. Нельзя оставить без наказания поступки того окаянного злодея, князя Федора! Следует нанести ущерб его земле! На этом прощай! – Князь Роман встал и, подойдя к столу, обнял свою поседевшую и располневшую дочь. – Здоровья тебе, моя любимая дочь! – сказал он, обнимая и целуя княгиню Агафью. – Как же ты похожа на мою покойную мать!

– Прощай, мой славный батюшка! – сказала, утирая слезы, княгиня.

– Прощайте и вы, мои дорогие внуки! – сказал князь Роман, перейдя на другую сторону и целуя вскочивших со своих мест рослых молодцев. – Вижу, что вы уже совсем взрослые! Давно перешагнули два десятка. Передайте же своим супругам мои добрые пожелания и подарки!

– Прощай, наш славный дедушка! – почти в один голос крикнули светловолосые голубоглазые княжичи.

– А ты пока посиди со мной, сынок, – кивнул головой князю Александру Роман Михайлович.

Когда они остались наедине, князь Роман, присев на скамью рядом с зятем, сказал: – Ты видишь, как постарел и поседел мой сын Олег?

– Вижу, батюшка, – тихо ответил Александр Глебович.

– У меня нет настоящего наследника, сынок, – прошептал брянский князь. – Поэтому знай, когда я умру…

– Да что ты, батюшка?! – вскричал князь Александр. – Ты еще в силе!

– А тогда, сынок, после моего Олега…Я не верю, что он долго проживет…И если мой Олег уйдет в монахи, о чем он твердит едва ли не каждый день, то великим черниговским князем должен стать ты! Я думаю, что Брянск – это не так уж плохо!

– Да что ты, батюшка, я же останусь княжить в Смоленске!

– Погоди, сынок, – улыбнулся князь Роман. – А если ты, в самом деле, станешь великим смоленским князем…Тогда присылай в Брянск своего старшего сына Василия!

ГЛАВА 19

ГНЕВ ВЕЛИКОГО НОГАЯ

Ранняя весна 1286 года была теплой и солнечной. Казалось, что сама природа ошиблась, и преждевременно наступило лето. Однако в мае, когда ожидалось еще большее потепление, неожиданно похолодало, пошли дожди, местами переходившие в снег. Степь уже давно покрылась густым травяным ковром, над которым возвышались, величественно покачиваясь, ярко-красные маки. Воздух, впитавший в себя запахи земли и небесной влаги, был свеж, и степь благоухала всеми ароматами возродившейся растительной жизни. Стояла тишина, и только ветер свистел по бесконечному степному пространству.

Неожиданно раздалось тяжелое цоканье конских копыт и, растаптывая богатый цветочный ковер, в самую гущу травяных зарослей въехали четыре татарских всадника. Двое из них, низкорослые и коренастые, были сыновьями покойного татарского хана Мэнгу-Тимура – Алгу и Тогрыл, остальные, высокие и худые – Тула-Бука и Кунчек – сыновьями старшего брата Мэнгу-Тимура Тарбу, умершего еще при правлении Берке-хана.

– Говорите же, братья, зачем мы собрались здесь, в этой мокрой степи? – спросил Алгу, останавливаясь перед двоюродными братьями.