Читать «Роман Брянский» онлайн - страница 379
Сычев К. В.
– Слушаю и повинуюсь, государь!
Византийские послы, двое седобородых сановников, разодетых в шелка, бархат и парчу, величественно вошли в большой шатер татарского воеводы. Их длинные одежды, сверкавшие золотом и драгоценными камнями, свисали, как халаты, до самого пола. Подпоясанные золотыми плетеными поясами, узко стянутыми в талии, они, если бы не седина и сморщенные лица, казались бы стройными юношами. У каждого из послов на ногах были надеты легкие, такого же, как и одеяния, темно-синего цвета, туфли с тупыми раззолоченными носками. На головах у них возвышались синего же цвета бархатные шапки, подбитые мехом черной куницы.
За послами шел, одетый в длинную черную рясу, с непокрытой головой, поросшей густым, черным с проседью, волосом, с длинной окладистой седоватой бородой сарайский епископ Феогност, прибывший вместе с ними из Константинополя.
Замыкала шествие высокая стройная девушка, почти такого же роста, как и темник Ногай, которая была накрыта с головы до ног длинным зеленым покрывалом так, что ее лицо не было видно, но контуры девичьего тела угадывались.
Процессия приблизилась к Ногаеву креслу, и посланники остановились в трех шагах слева от него, сняли шапки и склонились в низком поклоне.
Владыка Феогност тоже поклонился темнику, но лишь опустив голову.
Девица стояла не шевелясь. Она вглядывалась через щели покрывала в лицо своего жениха и, казалось, окаменела.
– Так, Хутула! – громко сказал Ногай. – А ну-ка, прими письмецо или грамоту у этих царских посланников!
Хутула вышел вперед и протянул руку. Епископ Феогност что-то сказал по-гречески. Тогда самый высокий худой грек, видимо, старший посол, вытащил из-за пазухи свернутый в трубочку, украшенный золотистым бантом, пергамент и протянул его Ногаеву советнику.
После этого великий темник велел послам перейти с левой стороны на правую и встать позади эмиров.
– Давай, поп урус, – распорядился Ногай, – читай мне эту грамоту так, как-будто она написана на моем языке!
Епископ Феогност, взяв из рук Хутулы императорское послание, осторожно развязал бант и начал читать: – От Михаила Восьмого Палеолога, Божьей милостью императора, славному воину, великому полководцу и повелителю степей Ногаю…
В шатре стояла мертвая тишина. Слышно было даже, как шуршал под легким осенним ветром полог Ногаевой юрты. Владыка медленно переводил слово в слово утомительные нудные фразы византийского царя о его глубоком уважении, чувствах любви и дружбы к непобедимому бекляре-беку. Лишь однажды придворные Ногая и он сам пришли в оживление, когда епископ перечислял царские подарки.
– И вот я, император Михаил, породнившись с тобой, непобедимый полководец, предлагаю тебе союз, вечную нерушимую дружбу и взаимную помощь на случай войны с ненавистными болгарами или прочими врагами, – закончил чтение Феогност и замолчал.
– Ну, что ж, – пробормотал после некоторого раздумья Ногай, – это нам известно. Мы к такому привыкли! То грэкэ были в вечной дружбе с булгарэ, а теперь – готовы с ними воевать! Ладно, это нам на руку! Будем совершать набеги на тех булгарэ так часто, как наш союзный царь будет присылать нам золото и серебро. А теперь, пусть заносят подарки, чтобы мои люди могли на них посмотреть!