Читать «Роман Брянский» онлайн - страница 366
Сычев К. В.
– Ну, что ж, шакалу – шакалья смерть! – пробормотал Ногай.
В это время мрачную тишину, возникшую при виде кровавой головы надменного доселе и грозного военачальника, неожиданно нарушил цокот копыт стремительно ворвавшегося в лагерь одинокого всадника.
Ногай поднял голову.
– Это Тогон, государь, мой воин, – сказал, сохраняя невозмутимое спокойствие, Цэнгэл, – из дальнего дозора…Он несет нам нужную весть! Видно, близко враги!
– Государь! – вскричал соскочивший со взмыленного коня и павший ниц перед Ногаем дозорный. – Сюда идет вражеское войско! Они в трех милях от твоей стоянки! Все – в броне и железных кольчугах…Греки и болгары! Где-то туменов, так…Сколько пальцев на одной ладони!
– Значит, пять туменов? – вопросил в недоумении Ногай. – Изрядно! Эй, Цэнгэл! Готовь-ка войско к тяжелой битве! А ты, коназ Ромэнэ и твои люди, будьте сейчас со мной!
– На сечу, воины! – вскричал воевода Ногай, подняв вверх кривую саблю. На солнце блеснула холодная сталь. – За Золотую Орду! За славу Чингиза! Бейте нещадно врагов за их лютое коварство!
– За Ногая, за нашего повелителя! – хрипло прокричал Цэнгэл.
И черные полчища с визгом и воем дружно устремились вперед, безжалостно врубаясь в ряды хорошо построенного, окольчуженного воинства.
Не прошло и часа, как к Ногаю, скакавшему позади своего войска, приблизился посланник Цэнгэла.
– Государь, – сказал он, не слезая с коня, – греки подняли белую тряпицу! Они не выдержали нашего удара и с горькими слезами просят мира!
– Что ж, – усмехнулся великий темник, – они так рано сдаются, что мы с тобой, Ромэнэ, не успели войти в сражение…Скачи, мой верный воин, – он повернулся к гонцу, – и прикажи Цэнгэлу, чтобы он подал знак нашему воинству остановиться. Если враг готов сдаться, то нечего напрасно губить наших воинов!
ГЛАВА 5
СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР
– Вот и стал Ногай своевольничать! – вскричал ордынский хан Мэнгу-Тимур. – Мало того, что величает сам себя повелителем, так еще и портит коназов урусов! Что поделать, как поступить с этим Ногаем, скажи, мой верный Болху!
– Это хорошо, государь, что ты отпустил коназа Ярэславэ, – покачал головой Болху-Тучигэн, – и распустил диван! Не надо, чтобы все слышали, что ты гневаешься на Ногая…Нет необходимости обижать этого славного темника! Разве нужно ссориться с могучим Ногаем, имеющим и полководческие заслуги, и уважение ордынских людей и, наконец, почтенный возраст?
– Получается, Болху, – грустно сказал Мэнгу-Тимур, – что мой диван и его глава, великий визирь, только на вид – преданные мне люди! А сейчас я им не доверяю! Как ты помнишь, я однажды сказал несколько недобрых слов о Ногае на заседании дивана, однако не прошло и двух десятков дней, как ко мне явился посланник от этого темника и спросил, не сержусь ли я на его господина! Тебе тогда пришлось заминать тот вредоносный слух!
Что же тут поделать, государь? – поддакнул Болху. – Еще великий Темучин говорил, что даже камни имеют уши! А человек слаб!