Читать «Гражданин Брих. Ромео, Джульетта и тьма» онлайн - страница 5

Отец Ондржея — заправский жижковский богач — владел несколькими доходными домами, заселенными от подвала до чердака беднотой. Кроме того, ему принадлежал импозантный угловой дом на главной улице, а также большой магазин металлических товаров в центре города; там можно было купить все — от лезвия для бритья до дисковой пилы для лесопилки. С утра, как только поднимались железные шторы магазина, и до сумерек там, под всевидящим оком хозяина, суетились у прилавков запыхавшиеся продавцы. А хозяин, широко расставляя ноги, шагал по скрипучему паркету, — внушительная фигура! Под треск и звон автоматической кассы он приветствовал покупателей гомерическим смехом, звучавшим так, словно лопнуло паровое отопление. Старший Раж походил на старого добродушного сенбернара, греющегося на солнышке, — толстый, но в то же время подвижный и подчеркнуто бодрый. Полосатые брюки сами держались на его круглом брюшке.

И болтлив же он был!

— Каких-нибудь тридцать лет назад, — рассказывал он Франтишку, который скромно поедал за его столом обильный ужин, — меня никто не отличил бы от любого другого мальчишки с кирпичного завода. Я и не стыжусь этого! Так-то, гимназист! Сопли под носом, босые ноги и задница в дерюжке — вот как я выглядел, га-га-га! Я сам выбился в люди, никто меня не тащил. Вот как бывает на этом свете!

Он охотно давал советы, как разбогатеть, хотя его быстрое обогащение было делом случая. Главную роль в этом сыграла спекуляция в годы мировой войны, инфляция в побежденной Германии, а также кресло члена муниципалитета. Посадила его в это кресло политическая партия, интересы которой защищал этот преуспевающий предприниматель, отличавшийся здоровым аппетитом хищника.

— А взгляните на меня сегодня! — И он делал размашистый жест, охватывающий все имущество — магазин, дома и надетый на нем стеганый халат. Он ни в чем себе не отказывал и отвергал только автомобиль, которого тщетно добивался его единственный сынок. Папаша испытывал болезненный страх перед быстрой ездой и столкновениями.

— Взять хотя бы Батю, — говаривал он. — Не будь он Батя и не летай в самолете, до сих пор продавал бы сапоги. Ну, хватит уговоров!

Он жил вдовцом уже много лет, часто показывал безмолвному Франтишку пожелтевшую фотографию покойной жены и говорил плаксиво:

— Вот это была женщина, гимназист! Ангел! Живи я тысячу лет, другой такой не найду…

Было у него еще одно странное пристрастие, отличавшее его от других жижковских богатеев: он любил нищих! Престарелым бродягам, опустившимся художникам, малевавшим бездарные акварели, изголодавшимся бродячим музыкантам и продавцам мышеловок — всем открывались двери его дома, и хозяин упивался благотворительностью. Франтишек не раз задумывался над этим. «Ну что ж, он богач, но сердце у него доброе», — решил он наконец.

Несмотря на демонстративное отвращение Ондржея, старый Раж сажал какого-нибудь бродягу за богато накрытый стол и кормил его до отвалу. Денег не давал принципиально, — нечего толкать бедняков к пьянству. И пока изумленный бедняк торопливо глотал жирные куски, вперив усталый взгляд на безвкусные обои столовой, хозяин подбадривал его рассказами о сопливом и босоногом мальчишке с кирпичного завода.