Читать «Чехия без вранья» онлайн - страница 135
Вячеслав Борисович Перепелица
Одним словом, все было хорошо до конца шестидесятых годов. Я, тогда еще школьник, увидел у двоюродной сестры самоучитель чешского языка. Она объяснила, что собирается съездить в Чехословакию. И добавила: «Это последняя страна, где нас еще любят…»
И как же можно все испортить!
Шестьдесят восьмой год
Игорь Иртеньев
Года два я в разговоре с туристами преспокойно употреблял обороты: «До шестьдесят восьмого года… после шестьдесят восьмого года», будучи абсолютно уверен, что все понимают, о какой знаковой дате нашей истории идет речь. Какие нужны пояснения, если говоришь: «После семнадцатого года», «До войны», «После перестройки»? И вот однажды молодая семейная пара – очень грамотные и любознательные люди, надо сказать, которым, правда, еще не исполнилось тридцати, – попросили меня: «Вячеслав, вот вы говорите: шестьдесят восьмой год, после шестьдесят восьмого года. А ведь мы не знаем, что в шестьдесят восьмом году было. Расскажите, пожалуйста!» А к их просьбе присоединилось еще несколько туристов. И тут я хлопнул себя ладонью по лбу: как же я забыл о том, о чем с тревогой пишут педагоги и социологи, – нынешние дети историю знают разве что в интерпретации компьютерных игр-стрелялок или американских фильмов. Это наше поколение знало и горячо обсуждало с дошкольных лет все основные послереволюционные события. Правда, тоже в несколько вольной интерпретации: в основном в виде антисоветских анекдотов. Зато никому из нас не надо было объяснять, чей это картавый говор пародируется: «По девочкам, по девочкам! Денег не хватит – б