Читать «ЦРУ и мир искусств. Культурный фронт холодной войны» онлайн - страница 323

«Стивен был очень расстроен, - отмечал Стюарт Хемпшир. - Люди были очень жёстки с ним, говоря, что он наверняка всё знал. Я не думаю, что это так. Возможно, он не слишком старательно пытался это выяснить, но он действительно ничего не знал ни о правительстве, ни о разведке» . Лоуренс де Новилль, однако, считал иначе: «Есть люди, которые знали, что ему всё было известно, но вы не можете обвинять его в том, что он всё отрицал, потому что всё должно было правдоподобно отрицаться, таким образом, он мог очень хорошо и правдоподобно всё отрицать. Джоссельсон знал, что Спендер был в курсе всего, о чем он мне и сказал» . «После этого моё отношение к тому, что говорил Спендер, и к его задетым чувствам изменилось, хотя, возможно, это было обусловлено моим чувством вины - действительно ли он всё знал, - отметил Том Брейден. - И я думаю, что он действительно всё знал» . Наташа Спендер, которая всегда защищала своего мужа, пришла к мрачному заключению, что ему досталась роль князя Мышкина в «Идиоте».

Младенцы или лицемеры? Когда Тому Брейдену показали известное «Заявление о ЦРУ», подготовленное Уильямом Филлипсом и опубликованное летом 1967 года в «Партизан Ревью», он рассмеялся. «Мы хотели бы публично заявить, что мы против тайного финансирования из ЦРУ литературных и интеллектуальных публикаций и организаций и убеждены, что такое регулярное финансирование может только дискредитировать такие издания и организации, - говорилось в заявлении. - Мы не доверяем журналам, которые обвиняются в получении средств от ЦРУ, и сомневаемся, что они правильно ответили на поднятые вопросы» . Просмотрев список подписавшихся - всего 17 человек, включая Ханну Арендт, Пола Гудмена, Стюарта Хемпшира, Дуайта Макдональда, Уильяма Филлипса, Ричарда Пойрира (Richard Poirier), Филипа Рава, Уильяма Стирона и Ангуса Уилсона (Angus Wilson), Брейден просто ответил: «Конечно, они знали» . Возможно, Джеймс Фаррелл был прав, когда сказал, что «те люди из «Партизан Ревью» боятся честности как чёрт ладана» .

Из своей квартиры в Шампель, жилом квартале Женевы, тишина которого нарушалась только один раз в неделю открытием овощного рынка, Джоссельсон мог только наблюдать с горечью, как Конгресс, теперь переименованный в Международную ассоциацию за свободу культуры, продолжил путь без него, с новым директором Шепардом Стоуном. В первый год существования в организацию по приглашению Шепарда Стоуна, чтобы «помочь с бюджетом», пришёл Джон Хант. На первых порах Джоссельсон звонил своему бывшему «второму лейтенанту» каждый день. «Он предлагал: давайте сделаем это или то, - вспоминал Хант. - А я говорил: «Послушайте, Майкл, теперь за всё отвечает Шеп». Это было очень печально. А Майкл продолжал, как будто ничего не изменилось» .  «Джоссельсон был довольно трагическим персонажем, - отмечал Стивен Спендер. - Я думаю, что он был в положении посла, который находится в стране пребывания слишком долго, и вместо того чтобы представлять там людей, отправивших его туда, он начинает представлять людей, к которым его послали, именно поэтому послам никогда не разрешают оставаться слишком долго в чужих странах - они имеют тенденцию переключаться подобным образом. Я думаю, такое переключение произошло и с Джоссельсоном. Если рассматривать всё произошедшее как своего рода операцию, то Джоссельсон был крёстным отцом, действительно любящим нас всех, он также был настоящим человеком культуры, чрезвычайно заботящимся о литературе и музыке, но в то же время страшным и властным человеком, который очень серьёзно относится к своим обязанностям и не допускает фривольности. Я думаю, он был действительно сломлен, когда всё это оказалось выставлено напоказ» .