Читать «Мой друг Али, потомок Магомета» онлайн - страница 4

Тут-то его и посадили, и как раз на этот срок.

Времена наступали нешуточные. В ответ на создание левого Израиля в Ираке повесили на площади трех главных коммунистов, так что пять лет тюрьмы, выписанных молодому Салям Адилю, можно считать разновидностью педагогики.

Невеста, так и не выучившая математику, начала ходить в тюрьму под видом сестры — и стала связной с подпольем. На подпольной работе (уже после того, как непокорный сын «черного саида» вышел на свободу) они и провели медовый месяц.

Товарищ Салям Адиль был к тому времени членом ЦК.

В 1955 году он возглавил иракскую Компартию. Тайный, через иранскую границу, выезд в Москву, на ХХ cъезд КПСС, был их отложенным свадебным путешествием…

Рассказывая трагическую историю жизни иракского коммуниста Саляма Адиля, я ловлю себя на сложных чувствах: слишком давно ответом на коммунистическую риторику стала — усмешка.

Для нашего поколения, «славной молодежи семидесятых», эта усмешка была защитной реакцией на советский пафос: Брежнев со своим старческим Политбюро, «сиськи-масиськи», бодрые фальшивые голоса изо всех радиоточек, наглое племя освобожденных секретарей, «комса», в открытую фарцевавшая и делавшая карьеру, тупое сидение на собраниях в поддержку какого-нибудь африканского божка, повесившего на себя серп и молот… — вот чем было для нас слово «коммунизм».

Но этот уксус был когда-то вином.

Мы еще застали людей, плативших своими жизнями за наивную и отчаянную попытку преодоления социальной гравитации. Мы помним честных коммунистов!

На краю моей памяти — старик в тюбетейке, вернувшийся из сталинских лагерей, а начинавший с лагерей царских: старший товарищ моей партийной бабушки. Рядом с ним — сама бабушка, член ВКП(б) с 1918 года, приписавшая себе по молодости пару лет, чтобы поскорее вступить в ряды, тогда еще не казавшиеся позорными.

Она качала потом седой головой: что мы наделали, что мы наделали!

Ценой ошибки была жизнь, и если бы только своя… Но энергия заблуждения была мощной, а заблуждения — искренними.

У каждой судьбы — свои сроки и своя траектория, и в середине пятидесятых молодой Салям Адиль, под тайным знаменем Ленина, мечтал об освобождении Ирака от средневековья.

Но настоящее средневековье было у Ирака — впереди.

В 1958 году военные свергли короля Фейсала. Военные эти были левых убеждений, случается и такое. Их лидера звали Карим Кассем.

Ломать не строить; перевороты вывихивают эволюционный сустав времени, а дальше — как получится. Получилось как всегда, то есть очень больно. Сначала — резкое полевение и гонения на националистов-баасистов, потом — откат в противоположную сторону; в обратную все полетело еще стремительнее…

Баас расшифровывалась как «Партия арабского национального социалистического возрождения». Силу этого оксюморона — национальное и социалистическое в одном флаконе — уже испытала на себе Германия 1930-х. В Ираке начало фашистского ужаса выпало на шестидесятые.

Массовые репрессии начались сразу после обратного переворота: пять тысяч человек были брошены в тюрьмы и оказались под пытками, и те, кто еще недавно проклинал короля Фейсала, с запозданием смогли оценить его сравнительное вегетарианство…