Читать «Три кило веселья» онлайн - страница 38
Валерий Борисович Гусев
А Степик автоматически сунул руку под мышку и облегченно вздохнул.
Мама сказала:
– Я ничего не понимаю, но все это мне не нравится.
А мне нравится. Я понял, что мы с Алешкой можем получить в помощники крутого надежного опера. Если «сконструируем ситуацию».
Жизнь всегда как-то складывается, что одни дела, очень важные, мешают делать другие дела, еще более важные.
В школе пошли новые темы, контрольные, а мысли мои были совсем в другом месте.
Иногда мы заходили к адмиралу, и всегда он был нам рад. Особенно Алешке. Хохолки родственные. Адмирал даже давал Алешке примерить свой китель. Он периодически доставал его из шкафа, чтобы «проветрить» от нафталина.
Сияющий Алешка выглядел в кителе будто в тяжелом пальто, у него даже ноги подгибались в коленках от тяжести орденов и медалей и вид был далеко не бравый.
– Как вы его носите? – перевел Алешка дух, когда адмирал снял с него китель. – Такая тяжесть.
– Заслужить награды тяжело, – важно ответил адмирал, – а носить их с честью еще труднее.
И незаметно разговор опять переходил на военные годы. И адмирал читал нам вслух очередную главу своей будущей книги.
«…Шлюпка легонько покачивалась на мертвой зыби. Раненые стонали. Старшина командовал. Егорка выполнял.
В кормовом отсеке нашелся анкерок (бочоночек) с пресной водой и неприкосновенный запас из нескольких банок консервов, пачки сахара и спиртовки. Кое-какие медикаменты – вата, бинты, йод, аспирин в таблетках, сода. Под носовой палубой – свернутый парус.
По указаниям боцмана Егорка напоил матросов, перевязал как смог их раны, отчерпал со дна шлюпки воду и уложил всех поудобнее.
– Так, юнга, гляди теперь на компас. Куда стрелка кажет? Вот так, да? Садись за весла, разворачивай носом на зюйд, к нашему берегу пойдем.
Около часа Егорка ворочал тяжелые длинные весла, поглядывая на компас. Потом разжег спиртовку, вскипятил немного воды, заварил чай и размочил в нем сухари. Покормил раненых.
Стемнело. Небо затянулось тучами. Посвежело, рябь поднялась.
– Ложись, Егорка, – сказал боцман, – я вахту подержу. Отдыхай, малец.
Егорка растянул парус, укрыл им раненых и сам прикорнул сбоку.
Ночь пролетела мгновенно. Откинув край паруса, Егорка увидел на фоне уже светлого неба сгорбившегося на корме у руля боцмана. Он всю ночь просидел, направляя шлюпку к нашему берегу.
Егорка выбрался из-под паруса и, поеживаясь от утреннего холода, перебрался на корму.
– Ложись, дядь Вань, я тебя сменю.
Боцман едва сумел разжать ладонь и оторвать руку от дубового румпеля. Ползком, подтягивая непослушную ногу, перебрался на Егоркино место.
Сказал:
– Если что – сразу меня побуди, – и тут же провалился в сон.
Егорка поудобнее уселся, поплотнее запахнул бушлат и взялся за румпель. Ветер был небольшой, попутный, и сидеть на руле было несложно – чуть-чуть пошевеливай его время от времени, выравнивай нос, следи, чтобы шлюпка не «рыскала» и строго держала курс к южному берегу, где оборонялись наши войска.
Через два дня кончилась вода, подошли к концу продукты. Раненым становилось все хуже – постоянная качка, соленые брызги, жажда и голод не способствовали заживлению ран.