Читать «Три кило веселья» онлайн - страница 28

– Жизнь не только продолжается. Она и меняется. Я благодарен нашей школе за то хорошее, что она в меня вложила. И это хорошее во мне победило. Я вышел на правильный путь, в честный бизнес. Спасибо этим стенам и нашим родным учителям.

Он красиво поклонился, сбежал со сцены и сел в первом ряду. Рядом с ним, усмехаясь и презрительно оглядываясь, расселись шаштарычи, коты и лисички.

– А сейчас, друзья мои, – торжественно объявил наш полковник, – вас поздравит Герой Советского Союза адмирал Курочкин! Прошу, Егор Иванович.

Наш оркестр отбарабанил туш, и в зал вошли адмирал и Алешка, одного росточка примерно. С хохолками на каждой макушке.

– А который из них адмирал-то? – громко и нагло спросил Шаштарыч.

Я наклонился к нему и громко сказал в ухо:

– Оба!

Шаштарыч даже не обернулся.

Когда адмирал поднялся на сцену, сначала раздался вздох некоторого разочарования, а потом – гром аплодисментов. Адмирал был великолепен. Вся его грудь и весь живот были скрыты звенящим панцирем орденов и медалей. Кортик висел, как приклеенный к бедру. Усы торчали куда положено. Хохолок – в потолок.

Адмирал снял с правой руки перчатку, зажал ее в левой руке и плавно разгладил усы.

Мне немного было боязно за него: как его будет слушать наша шпана, такого маленького? Вообще-то у нас нормальные ребята, но есть такие, которые уверены, что Отечественную войну выиграли американцы и спасли нас от гибели. И что Гитлер и Сталин – родные братья. Только один – австриец, а другой грузин.

Но адмирал не растерялся. Он был смелый морской волк… волчонок. И начал он хорошо.

– Вы любите учиться? – весело спросил он.

– Нет! – дружным хором ответил зал.

– И я – тоже, – признался адмирал. – Но все-таки я учился. Учился выполнять приказы, грести на шлюпке, учился вскрывать цинковые ящики с патронами, учился набивать патронами пулеметные ленты, я научился стрелять из пулемета, автомата, из карабина, из своего личного револьвера системы «наган».

А еще я научился флажковой сигнализации, морским узлам. Научился чистить картошку на весь экипаж, готовить во время качки наваристый флотский борщ, драить до блеска посуду и палубу, перевязывать раны, терпеть боль и не бояться врага.

Тут адмирал немного задумался и сказал:

– Вот, наверное, эта учеба и помогла мне выжить и победить. Вот и вам надо учиться всему полезному. Время для вас трудное. Вам тоже надо выжить и победить.

Я понял, что адмирал завоевал аудиторию и за его авторитет можно не беспокоиться, и незаметно переключил внимание на команду Томаса.

Они вели себя довольно прилично. Только тихонько пересмеивались и перемигивались, подталкивали друг друга локтями. А когда адмирал в азарте своей речи подошел прямо к рампе, Томас кивнул Шаштарычу на него и странно спросил:

– Видал? Это большие штучки.

Я тогда не понял смысла фразы, и меня даже немного покоробило, что он назвал боевые ордена «штучками».

Вообще зачем они пришли? Ну, Томас, это ладно – он в какой-то степени наш выпускник. А Шаштарыч со своей шарагой? Им тут делать нечего. К тому же – опасно, у нас есть конкретные парни, которые их конкретно не любят. Правда, в присутствии бывшего бандита Томаса они на открытый бой не решатся. Впрочем, папа как-то сказал, что бывших бандитов не бывает. Как и не бывает бывших милиционеров.