Читать «Лунный свет( Наваждение Вельзевула. "Платье в горошек и лунный свет". Мертвые хоронят своих мертвецов. Почти конец света)» онлайн - страница 144
Игорь Тихорский
— Доброе утро, Павел Александрович.
— Доброе утро, Спартакиада Олимпиадовна. — Непринцев почему-то никак не мог запомнить имя-отчество соседки и называл ее замысловато и непонятно ни для нее, ни для него самого. Впрочем, Людмила Карповна привыкла.
Паша красными, воспаленными глазами тупо смотрел на тарелку, ожидая продолжения.
— Вы извините, что я так рано…
— Ничего страшного.
— Вы ночью шума на лестничной площадке не слышали?
— Нет.
— Понимаете, у Химика неприятности. К нему рэкетиры должны зайти. Вы уж, если шум услышите, звоните прямо в 51-е отделение милиции. Номер знаете?
— Угу. А что с ним?
— Да он пьяный на двоих парней в иностранной машине налетел. Вы же знаете, он пьяный постоянно. Те, мерзавцы, ключи от дома отобрали и обещали прийти, если он им две тысячи долларов не заплатит. А Химик замок поменял. Так что звоните в милицию сразу.
— Хорошо. А зачем вам кости, Спартакиада Олимпиадовна?
— Собачке. У Писателя живет. Хорошая собачка. Ой, да вы знаете, Профессор умер с седьмого этажа?
— Сердце, конечно?
— Да. Сына к тетке в Могилев отправляют. Больше ведь родни у него нет. А дочь Химика — наркоманка, в больницу угодила. Та, что в лифте все разными LSD расписывает.
(Лифт формулами наркотических веществ расписывал сам Непринцев. Хотя дочь Химика наркоманкой была, конечно.)
— Ну, всего доброго, Спартакиада Олимпиадовна.
— Всего доброго, Павел Александрович.
Непринцев закрыл дверь и шумно вздохнул.
«Бывают же люди. О близких заботятся, чужой собаке лакомства носят. Совсем ухайдокался с местными киллерами. Даже о человеколюбии забыл. О бескорыстной любви ко всему миру. О гуманизме. Или как его? Слово забавное очень. А если общаться только с операми и уголовниками — одичаешь. В общем, надо что-то делать. Нельзя просто так дома сидеть. Труд, как утверждал Фридрих Энгельс, создал человека. Труд его и погубит. „И бурная жажда деятельности обуяла его“. Что бы это значило? Вон кот голодный на шкафу расселся. Знаю, что тебе оттуда удобнее на макушку прыгать. И нечего меня взглядом испепелять. Захочешь — уйдешь. Два раза уже вниз прыгал. Пятый этаж „сталинского“ дома. Ишь, Юрий Гагарин. Идем, покормлю. А мог ведь и бритвочкой по глазам. К вопросу о гуманизме. Шутки пьяного мишутки. И что огорчает… Телефон я забыл отключить…»
— Але?
— Непринцев?
— Чей там бодрый голосочек. Или, говоря проще, кто это там гавкает?
— С тобой, свинья, не гавкает, а говорит полковник Лалетин. Слыхал, может? — Начальник одного из отделов Главка был не в духе. Очевидно, для этого имелись веские основания.
— Слушаю, слушаю.
— Слушай, Паша, внимательно. Здесь мокруха утром случилась. В твоем районе. В смысле, рядом с тобой совсем. На Авиационной.
— Далее.
— Школу знаешь на углу Гагарина?
— Что, в самой школе?
— Почти… Рядом. В общем, увидишь. Подкатывай туда. Мы ждем. На месте сориентируешься.
— Щас! Размечтались, товарищ полковник. У меня отгул. И отдел ваш надо мной не властен. Начальство вам обязательно шею намылит за такую вашу работу. Обязательно намылит. Так что нет у вас методов против Котьки Сапр… Тьфу, против Паши Непринцева.