Волны катятся одна за другою С плеском и шумом глухим;Люди проходят ничтожной толпою Также один за другим.Волнам их воля и холод дороже Знойных полудня лучей;Люди хотят иметь души… и что же? – Души в них волн холодней!
Мой дом
Мой дом везде, где есть небесный свод, Где только слышны звуки песен,Всё, в чем есть искра жизни, в нем живет, Но для поэта он не тесен.До самых звезд он кровлей досягает, И от одной стены к другой –Далекий путь, который измеряет Жилец не взором, но душой.Есть чувство правды в сердце человека, Святое вечности зерно:Пространство без границ, теченье века Объемлет в краткий миг оно.И всемогущим мой прекрасный дом Для чувства этого построен,И осужден страдать я долго в нем, И в нем лишь буду я спокоен.
Стансы
Мне любить до могилы Творцом суждено, Но по воле того же ТворцаВсё, что любит меня, то погибнуть должно, Иль, как я же, страдать до конца.Моя воля надеждам противна моим,Я люблю и страшусь быть взаимно любим.На пустынной скале незабудка весной Одна без подруг расцвела,И ударила буря и дождь проливной, И как прежде недвижна скала;Но красивый цветок уж на ней не блестит,Он ветром надломлен и градом убит.Так точно и я под ударом судьбы, Как утес неподвижен стою,Но не мысли никто перенесть сей борьбы, Если руку пожмет он мою;Я не чувств, но поступков своих властелин,Я несчастлив пусть буду – несчастлив один.
Солнце осени
Люблю я солнце осени, когда,Меж тучек и туманов пробираясь,Оно кидает бледный, мертвый лучНа дерево, колеблемое ветром,И на сырую степь. Люблю я солнце,Есть что-то схожее в прощальном взглядеВеликого светила с тайной грустьюОбманутой любви; не холоднейОно само собою, но природаИ всё, что может чувствовать и видеть,Не могут быть согреты им; так точноИ сердце: в нем всё жив огонь, но людиЕго понять однажды не умели,И он в глазах блеснуть не должен вновьИ до ланит он вечно не коснется.Зачем вторично сердцу подвергатьСебя насмешкам и словам сомненья?
1832
«Люблю я цепи синих гор…»
Люблю я цепи синих гор,Когда, как южный метеор,Ярка без света и краснаВсплывает из-за них луна,Царица лучших дум певцаИ лучший перл того венца,Которым свод небес поройГордится, будто царь земной.На западе вечерний лучЕще горит на ребрах туч,И уступить всё медлит онЛуне – угрюмый небосклон;Но скоро гаснет луч зари…Высоко месяц. Две иль триМладые тучки окружатЕго сейчас… вот весь наряд,Которым белое челоЕму убрать позволено.Кто не знавал таких ночейВ ущельях гор иль средь степей?Однажды при такой лунеЯ мчался на лихом конеВ пространстве голубых долин,Как ветер, волен и один;Туманный месяц и меня,И гриву, и хребет коняСребристым блеском осыпал;Я чувствовал, как конь дышал,Как он, ударивши ногой,Отбрасываем был землей;И я в чудесном забытьиДвиженья сковывал свои,И с ним себя желал я слить,Чтоб этим бег наш ускорить;И долго так мой конь летел…И вкруг себя я поглядел:Всё та же степь, всё та ж луна:Свой взор ко мне склонив, она,Казалось, упрекала в том,Что человек с своим конемХотел владычество степейВ ту ночь оспоривать у ней!
