Читать «ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом» онлайн - страница 14

Хотя сам Кейнс крайне скептически смотрел на эконометрические модели, они стали ключевым элементом системы активного регулирования экономики, возобладавшей с конца 1940-х годов и до экономического кризиса конца 1970-х годов. На практике число моделей возрастало и возникла целая отрасль по составлению прогнозов, дорогу для которой проторили такие люди, как Отто Экстейн, основатель компании Data Resources, Incorporated (DRI). Сейчас читатель прямо-таки утопает в огромном количестве макроэкономических моделей и прогнозов, которые выпускают государственные органы, центральные банки, инвестиционные банки, мозговые тресты и отдельные исследователи, а также появившиеся вслед за DRI коммерческие организации. Представление об экономике как о механизме, который можно регулировать, дергая за нужные рычаги, прочно осело в сознании. И настолько прочно, что экономист Олбан Уильям Филлипс, в прошлом инженер, даже построил машину, показывавшую циркуляцию доходов в экономике и каналы, через которые государство способно ее усиливать (см. рис. 1). Теперь университетские музеи демонстрируют эти машины как причудливый экспонат, но «инженерное» мышление до сих пор правит экономической политикой.

Все потому, что макроэконометрические модели по-прежнему в широком хождении, хотя за десятилетия, прошедшие с 1940-х годов, былая вера в полный контроль ослабла. В конце концов правительствам все равно нужно знать, какое воздействие окажут их вмешательство и возможные изменения в экономической политике. Современные макроэкономические модели гораздо сложнее и искуснее своих предшественниц (частично это объясняется тем, что сама экономика усложнилась) и, что немаловажно, они учитывают влияние ожиданий о будущем на текущие связи между экономическими переменными. Тем не менее финансовый и экономический кризис, начавшийся в 2008 г. и не предсказанный представителями экономического мейнстрима, вызвал оживленные споры: насколько обоснованно агрегировать индивидуальное поведение и ожидать, что между агрегированными показателями (т. е. статистическими показателями из национальных счетов) существуют устойчивые связи. Предмет особенно жаркого спора – величина мультипликатора, поскольку от нее зависит, приведет ли расширение государственных расходов или сокращение налогов (иначе говоря, «пакет стимулирующих мер») к увеличению роста ВВП. Если эта величина больше единицы, стимулирование способствует росту, а меры жесткой экономии – вредят ему. Вопрос, какова эта величина на самом деле, – яблоко раздора среди макроэкономистов, особенно сейчас, когда политики ожесточенно спорят, какой размер фискального стимулирования должно предпринять государство для ускорения роста экономики. И что неудивительно, существует тесная связь между тем, как макроэкономист отвечает на сугубо технический вопрос о величине мультипликатора и его политическими пристрастиями. В начале 2013 г., через несколько лет после запуска мер жесткой экономии в Европе и Японии, главный экономист МВФ сделал вывод, что бюджетные мультипликаторы в начале кризиса были существенно выше единицы, а значит, жесткая экономия была скорее вредна, чем полезна для краткосрочного роста ВВП. Но вместе с тем из его статьи ясно следует, что мультипликаторы варьируют по странам и с течением времени (хотя их оценки, как правило, больше единицы), а потому механический подход к макроэкономическому моделированию, шедший рука об руку с современным понятием ВВП и национальными счетами, остается сомнительным.