Читать «Беспаспортных бродяг просят на казнь» онлайн - страница 17

Увидев меня, он почему-то покраснел и сердито сказал: «Чем болтаться по коридорам во время урока, помог бы мне лучше донести наглядные пособия». Когда я рассказал об этом Толику – моему соседу по парте, он ответил: «Это не наглядные, а наблядные пособия (раздельное обучение располагало к некоторым языковым вольностям). Ходит туда на блядки как хряк на случку. Вот доказательство бегает вечером по коридору, когда Галка моет полы. А колбы – это для отмазки. Петька-дурак и сам уже не верит в эту легенду с пробирками». Я, конечно, был уверен, что он ходит к Гале мыть лабораторную посуду, но большинство моих соучеников, достаточно грамотных в эротических вопросах, придерживались другой точки зрения, о чем свидетельствовали довольно смелые рисунки и надписи, периодически появлявшиеся в интимных помещениях школы…

В общем и Петюня и Фарадей имели по одному широко известному проколу, и поэтому в сражениях за помещения и за удобные часы по молчаливому согласию они упреками в этой области никогда не пользовались.

Что же касается черчения и почему-то астрономии, то их вообще в расчет не принимали и за полноценные уроки не считали. Черчение преподавала пожилая дама – Анна Соломоновна. Она являлась на урок с огромным деревянным циркулем, заряженным мелом, линейкой и деревянным свежесрубленным транспортиром. Разложив на столе этот клоунский реквизит, она начинала энергично ходить вдоль доски.

– Так на чем мы остановились в прошлый раз? Что? Никто не помнит? До чего мы дошли в прошлый раз?

– До ручки, – раздался веселый возглас.

– Нет. Не угадал. Мы дошли до сопряжения окружностей разного диаметра. И перестаньте шуметь, возьмите блокноты, которых я почему-то не вижу, линейки и циркули, которых я тоже не вижу.

А в это время в классе стоял шум и гам, содом и гоморра, плевались жеванными бумажными шариками из трубочек. Эти трубочки, с одной стороны которых вставлялось перо, а с другой – карандаш, были последним остатком канцелярских принадлежностей военного времени. На Анну Соломоновну, у которой как это ни странно не было кликухи, никто не обращал внимания. Наиболее легкомысленные затевали легкие драки, более серьезные играли в «морской бой» или «в слова». Шум стоял невообразимый. Наш доморощенный стукач, рвущийся в старосты, Марик Цыбин встал и заявил:

– А сейчас я буду записывать наиболее злостных нарушителей.

Он вынул листок и ручку, но в этот момент получил сокрушительный удар по голове толстой «Историей СССР» и тут же затих.

– Берем прямую, – Анна Соломоновна прижала линейку к доске и начала чертить, – и на ней откладываем подряд радиусы двух окружностей, которые мы хотим сопрячь.

– Не запрячь, а запрягать.

– Запрягайте хлопцi коней,