Читать «Гнев Цезаря» онлайн - страница 4

– Вполне очевидный факт, – охотно поддержал его капитан третьего ранга Штадов. – Классика береговой обороны. Любая военно-морская база могла бы позавидовать существованию у входа в залив такой природной крепости, или форта – что не так уж и важно.

– Вот только прикрывать ему в заливе этом нечего, – заметил командир крейсера Канин. – Ты ж подумаешь: военный флот Албании! – иронично осклабился он. – Штабная суета накануне трибунала – и только…

Контр-адмирал в очередной раз намеревался поднести бинокль к глазам, однако, услышав это, окатил «комкрейса», как называли Канина во все том же «суетном предтрибунальном штабе», уничижительным взглядом. Но, похоже, капитан первого ранга не заметил, или же демонстративно не придал значения, реакции командира конвоя, и, с трудом сдерживая раздражение, Ставинский какое-то время вновь, теперь уже не прибегая к цейссовским линзам, молчаливо всматривался в медленно, прямо из воды вырастающую горную гряду полуострова Карабуруни.

– Интересно, есть ли у албанцев на вооружении хотя бы один миноносец, – все еще пребывал в плену собственной иронии Канин, – не говоря уже о крейсерах и линкорах?

– Я бы попросил вас, капитан первого ранга… – запоздало попытался осадить командира крейсера адмирал, однако неожиданно как-то смягчил тон и столь же неожиданно произнес: – Впрочем, не только вас, но и весь офицерский состав конвоя попросил бы помнить и твердо усвоить: народная Албания – наш союзник. Поэтому любая ирония по отношению к флоту или к армии этой крохотной страны будет расцениваться как политическая незрелость. – Адмирал прокашлялся и еще суровее уточнил: – Незрелость – это в лучшем случае, поскольку существует еще и такое понятие, как политическая провокация.

– Ну, это понятно, – оскорбленно вскинул подбородок комкрейс. – Да и молвлено мною было к слову и для прочего сравнения…

«Старый, закоренелый негодяй, – почти по слогам, хотя и мысленно произнес контр-адмирал, словно диктовал штабному писарю очередной приказ. – Ведь никогда ни в чем не раскаивается; даже сомнениям неправоту свою не поддает… Зато как складно научился признавать свои ошибки и покаянно соглашаться с мнением командования!»

Причем озлобленности в непроизнесенных словах командира конвоя не было, скорее, в них просматривалась некая злорадная полудружеская мстительность; именно так – полудружеская… Потому как особой неприязни между ним и Каниным никогда не возникало; другое дело, что при всех мыслимых и немыслимых закидонах характера своего командир крейсера всегда умудрялся вовремя «осознать, покаяться и заверить».

Он же, Ставинский, хотя и слыл «человеком умеренных нервных расстройств», как однажды охарактеризовал его командующий Черноморским флотом адмирал Октябрьский, однако, провинившись, предпочитал «сопли не жевать, а сполна получать свое».