Читать «Леди Макбет Маркелова переулка» онлайн - страница 96

Однажды он ее окликнул, когда шла по двору:

– Кать, остановись на минуту! Я только спрошу, и все, и можешь дальше идти!

Остановилась, обернулась нехотя.

– Ну чего тебе, Лень? Если ты про Никиту, то лучше не надо.

– Кать… Мне просто интересно… Сижу и думаю – как ты дальше-то жить собираешься?

– Это в каком смысле?

– Да в обыкновенном, в каком. Как ты будешь глядеть изо дня в день на внучка?.. Или внучку… И думать – как же так-то? Ведь ребеночек-то глаза проест! Или в совести твоей дырку сделает. Как жить-то будешь, Кать? Я думаю, тяжело тебе придется… Ой тяжело… Жалко мне тебя, Кать.

– Извини, Лень, но я без твоей жалости обойдусь, ладно? Уж проживу как-нибудь, извини. Танюшу ведь никто в Москву вслед за Никитой не гнал, сама поехала, и тебя не спросила. Так что… Извини, я знать ничего не знаю и знать не хочу. И жизнь портить своему сыну не буду. Что я, в Англию ему должна об этой новости сообщать? Да и вообще, у него свадьба скоро… В общем, нет Никиты, забудьте. Все, Леня, все… Прости, не могу иначе. Как сложилось, так сложилось, надо это принять. Я в своей жизни и не такое принимала. Да чего я тебе буду рассказывать, ты и сам все знаешь…

– Что ж, Катя, желаю тебе и дальше жить в душевном спокойствии, если так. А только помяни мое слово – однажды проснешься и обнаружишь, что нет его, душевного-то спокойствия. Кровь – не вода, запомни это. Она неожиданно закипает, разрешения не спрашивает. Придет и твой час, Катя. За все ответишь.

– Ой, Леня, не пугай, я тебя умоляю… Я такая пуганая, что давно изнутри железом обросла, ни на что уже не реагирую.

– Так тяжело, поди, с железом-то внутри ходить…

– Ничего, справляюсь, как видишь.

– Ну что же, каждому свое, Кать. А я как подумаю, что скоро дедом стану, так меня счастье внутри щекотать начинает! Вот знаю, что мало мне осталось, а все равно – счастье!

– Почему – мало? С чего ты взял? Живи дальше и радуйся!

– Да я бы конечно… Но не получится. Онкология у меня, четвертая стадия. Вчера снимки сам видел. Ну, чего ты на меня так смотришь? Иди, Кать, иди. Ты вроде по своим делам шла? Вот и иди…

Леня умер, так и не успев стать дедом. Сидел на скамье, как обычно, потом тихо завалился набок. Надя глянула на него, деловито смахнула пот со лба, снова начала долбить лопатой плотный мартовский снег у забора. Выскочила из дома Танюша, пошла к отцу осторожно, потом склонилась над ним, придерживая руками живот… И заголосила-завыла по-бабьи…

Хоронили Леню всей больницей, потому как адекватных родственников на сей грустный момент у семьи Лесниковых не отыскалось. Да и какая там после Лени семья – одни ошметки. Танюша звонила кому-то, но так и не дозвонилась. Шарахались родственники от Лени по причине Надиной болезни, никто не хотел быть сопричастным к его несчастью.

Танюша с животом стояла у гроба в траурной комнатке морга, смотрела на отца, казалось, с обидой – что ж ты, мол, меня одну в такой трудности оставил? Потом расквасилась оплывшим лицом, задрожала губами, но тут же посуровела, подобралась вся. Вспомнила, что нельзя ей плакать. И будто отстранилась от всего происходящего. Даже по Кате скользнула взглядом, будто не узнала. Распрямила спину, подхватила под руку стоящую столбом Надю, тревожно взирающую поверх голов, огладила ее по плечу. Бедная Надя так и не поняла, наверное, что произошло и зачем ее сюда привели.