Читать «Леди Макбет Маркелова переулка» онлайн - страница 20

Со стороны, конечно, обычная жизнь. Семейная, счастливая, соседская. И застолья на все праздники общие, и Паша с Леней тоже вроде как в дружбе плечом к плечу встали. Живи, как говорится, да радуйся. И все бы ничего, если б не Катина обида на Пашу… Во время таких застолий Катя смотрела на счастливые соседские лица – завидовала. Вот у них действительно все хорошо, это да. Сразу видно – живут на одной волне. И недовольство душу не гложет. И Леня Надю по-своему любит, молчаливо и тихо, без пафоса. Но ведь Павел ее тоже любит, иначе бы не женился! Тогда откуда оно в ней взялось, это недовольство, тяжелое, как булыжник? Куда прежняя радость делась? Ведь была, была радость-то, она это ощущение хорошо помнила…

Уговаривала себя, конечно, старалась не раздражаться. Причины всякие находила, даже иногда получалось уговорить себя. Вроде того – у всех так… Семья – это не радость, семья – это забота, надо привыкать к обыденности. Но все равно, ужасно было жаль того чувства – очарования глупой гордости от замужества… Ушло очарование. И ожидание невероятного счастья ушло. Какое такое счастье? Ну, вот он, муж, с дежурства пришел. Усталый, голодный, глаза слипаются. Так и должно быть. А чего она хотела? Семья, дом, ребенок! Все связалось в естественный комок бытовухи с мытьем посуды, пеленками, стиркой, уборкой…

Надо смириться, не придумывать себе недовольства. Правильно Ольга ей все объяснила про комплексы ребенка, который не в полной семье вырос. Вернее, в полном отсутствии всякой семьи. Стасечка, что ли, семья, с ее вечными «любителями»? Так что… Это всего лишь комплексы. Устаканится ее недовольство со временем, утрясется. А Паша уж пусть потерпит выплески ее раздражения, ничего с ним не случится! И Надя пусть не смотрит жалостливыми глазами!

– …Кать! Чего опять на Пашу ругалась-то? Слышно было через стенку…

– А ты не слушай, Надь. Настроение плохое было, вот и ругалась.

– Ох, Катя, Катя… Вроде все у вас есть для счастья, и работа, и дом хороший, и ребеночка родили, а живете, как чужие. Чего ты на него голос повышаешь все время?

– Не знаю, Надь. Устала, наверное. Тебе хорошо, твой Леня, вон, каждую свободную минуту домой бежит, чтобы тебе помочь… А я… Я все время одна да одна… Такое чувство, что мой Паша на работе женат, а не на мне. Иногда, знаешь, руки опускаются, ничего делать не хочется.

– Ой, так давай я тебе помогу! У меня Леня дома, за ребенком присмотрит. Что надо сделать, Кать? Давай полы помою, а? Или шторы постираю?

Катя лишь вздохнула, вяло подняв глаза на соседку. Дались ей эти полы и шторы! Такое чувство, будто удовольствие страшное испытывает, наводя чистоту! И ведь не остановишь в порыве услужливой помощи! Видимо, Надя таким странным способом сочувствие проявляет. Значит, плохи ее дела, если дошло до сочувствия.

Иногда Кате вообще казалось, что она не владеет собой. Вроде и день прошел хорошо, и не устала особо, и Пашу с работы ждала с радостью, и над ужином колдовала с приподнятым настроением. Придет, мол, Паша, сядем за стол, посидим спокойно, поговорим нормально… А Паша ступил на порог – и радость как рукой сняло. Ужасно обидно. Парадокс какой-то. Будто мельница недовольства начинала внутри крутиться с ужасным скрипом, перемалывала благие намерения. Она только ужасалась – откуда это взялось? И не могла уже остановиться, лезла и лезла на рожон…